Онлайн книга «Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми»»
|
– Пауль, откуда у тебя такая куча денег? – Получил за ранение и жалованье за три месяца. А где их тратить, сидя в танке? – Тогда гуляем. В углу играл патефон, в дальнем углу пьяная солдатня распевала «Хорста Весселя», отбивая ритм по столу пивными кружками. Гюнтер прошел в противоположный угол, где было потише. – Садись, Пауль. Они поставили тарелки на стол, уселись. Попробовали пиво. Павлу понравилось. – О! Как в Мюнхене! – одобрил Гюнтер. Принялись за свиные ножки, выпили по стопочке. – Гюнтер, русские называют водку с пивом «ершом». Так мы с тобой быстро опьянеем. – А зачем бутылку до дна пить? Я с собой заберу. – Верно, мудрое решение. А даже если и напьемся – кому какое дело! Только вот как обратно поедем? – Думаешь, бронеавтомобиль помнем? – расхохотался Гюнтер. – Ну не пешком же идти, выпивши. Они болтали о том о сем. Неожиданно Гюнтер спросил: – Пауль, ты не раз горел в танке, был ранен – я видел твой формуляр. Ты имел кучу денег, причем не оккупационных марок – это бумага, мусор, а настоящих рейхсмарок; ты воюешь на передовой. – А где же мне быть? Тем более что я не на передовой, а в ремонтной роте. – Ха! Стоит русским прорвать фронт – и, считай, ты уже на передовой. – Что ты предлагаешь? – Не здесь и не сейчас. Поговорим завтра. Часа через два они покинули пивную и уселись в бронеавтомобиль. Гюнтер, хоть и был пьяненьким, вел его уверенно. – зайди ко мне завтра, – сказал он на прощание. Утром, переодевшись в рабочий комбинезон, Павел зашел в конторку к Гюнтеру. – здравия желаю, господин фельдфебель! Тот поморщился: – Ну, зачем так официально, Пауль? Садись. Павел уселся на табуретку. Гюнтер выглянул за дверь – проверить, не стоит ли кто из ремонтников рядом. Потом уселся за стол и, понизив голос, спросил: – Ты хотел бы служить на хорошем месте? – Конечно, Гюнтер. – Есть хорошее местечко. Ты видел вчерашний бронеавтомобиль? – Даже ездил с тобой на нем. – На него требуется водитель. У меня в штабе сто четырнадцатого полка служит земляк – командиром роты обеспечения. Он может поспособствовать твоему переводу. Дивизия-то у нас одна, шестая танковая. – Водителем бронеавтомобиля – это, конечно, полегче и почище. Но что мне это будет стоить? Гюнтер закатил глаза: – Я не знаю, еще не говорил. Он явно набивал себе цену. – Ты понимаешь, суть не в том, что ты пересядешь с танка на машину. Суть в другом: ты будешь при штабе, а это – глубокий тыл. Павел обрадовался предстоящим переменам. Все-таки служба при штабе дает большие возможности что-либо разузнать. Сидя в ремонтной роте, выведать для майора из СМЕРШа ничего не удастся. Он напустил на себя безразличный вид, хотя сердце отчаянно заколотилось. – Хм, переговори со знакомым. Думаю, и ты внакладе не останешься. – Парень, это другое дело! Считай, что перевод у тебя в кармане. А сейчас иди и делай вид, что работаешь. Двигатель вчера поставил? Его же еще регулировать надо, а это работа тонкая, сложная, требующая много времени. – Гюнтер подмигнул. – Ты меня понял? – Так точно, господин фельдфебель! – по-солдатски рявкнул Павел. Он выгнал «Пантеру» из ремонтной залы. Остановил ее посреди двора, залез в моторный отсек, поковырялся для вида, погонял двигатель на разных оборотах. Потом забрался в танк, заглушив мотор, устроился в водительском кресле поудобнее и немного вздремнул. Вылез Павел из танка лишь на обед – с этим у немцев четко. Наевшись, улегся на моторном отделении. Броня от мотора нагрелась, снизу было тепло – как на русской печке. Он не собирался надрываться на работе, стараясь побыстрее выпустить «Пантеру» в строевую часть. Гюнтер вечером отсутствовал, а утром подозвал Павла. – Я вечером говорил с земляком, дал на тебя самую лучшую характеристику. Думаю – ты меня не подведешь. – Как можно ответить черной неблагодарностью? Я тебе многим обязан. Сколько хочет твой земляк? – У него большая семья в Потсдаме. – Я хотел бы услышать конкретную цифру. – Хорошо. Двести рейхсмарок. Сумма была большой, и Павел заподозрил, что Гюнтер увеличил ее, надеясь получить свое. – Согласен. Как только меня переведут, получишь от меня пятьдесят марок за хлопоты. – Мы свои люди, Пауль! Однако Гюнтер довольно улыбнулся, и глаза его заблестели. Перевод случился очень быстро – уже на третий день Гюнтер ознакомил Павла с приказом по дивизии. Со следующего дня Павел переводился в 114-й панцергренадерский полк. Павел отсчитал Гюнтеру двести марок для земляка и пятьдесят – самому фельдфебелю. Гюнтер улыбнулся и спрятал деньги в карман френча. – Собирай вещи, поехали. – Гюнтер, какие у солдата вещи? Только бритвенный прибор. Павел сходил в казарму, переоделся. Потом взял бритву и кое-какие мелкие вещи, сложил все это в вещмешок. Гюнтер уже восседал на мотоцикле с коляской возле мастерских. – Едем, я тебя познакомлю лично. И не забывай старого друга. Гюнтер и в самом деле довез Павла до штаба полка и познакомил его со своим земляком. Им оказался обер-фельдфебель Циммерман – такого же возраста, как и сам Гюнтер. Он показал Павлу его койку в казарме, потом – бронеавтомобиль. – Парень, тебе выпала честь возить командира штаба полка. Будь ее достоин, не подведи. – Буду стараться. Земляки ушли пропустить по стаканчику и поболтать, Павел же стал осматривать бронеавтомобиль. Видел он уже такие – еще в 42-м году. Наши почему-то называли его «Хорьхом», хотя это было не так. Небольшой, весом немногим более двух тонн, с легкой противопулевой броней, без броневой крыши. Сверху стоял пулемет на вертлюге. Павел завел мотор, послушал, подрегулировал карбюратор. Сзади раздался голос: – Молодец, солдат! Предыдущий водитель только и делал, что спал в свободное время. Павел обернулся. Перед ним стоял подтянутый, лет сорока пяти, с обветренным лицом оберст-лейтенант, что соответствовало русскому подполковнику. – Оберпанцерсолдат Пауль Витте! – вытянулся в струнку Павел. – Я знаю, сам подписывал приказ. Машина готова? |