Онлайн книга «Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми»»
|
По рации Куракин передал приказ – следовать за пехотой – и сам двинулся к траншеям. Самоходка Павла пошла метров на сто правее – на одном уровне. Немцы открыли пулеметный огонь. По пулеметным гнездам тут же начали бить минометы, пару раз с коротких остановок стреляла фугасными снарядами самоходка Павла. Качнувшись, самоходка перевалила через нашу траншею и оказалась на нейтральной полосе, по которой перебежками передвигались наши бойцы. Павел не отрывался от смотровых приборов. Подавить пулеметы – задача для него не самая важная, для этого есть полковые пушки зИС-3 и минометы. Для самоходчиков необходимо в первую очередь обнаружить противотанковые пушки или вкопанные в капониры танки. Ведь в первую очередь САУ создавалась как средство борьбы с танками, и большая часть боезапаса из имеющихся 48 выстрелов были именно бронебойные снаряды. Павел смотрел на немецкую передовую. Наши пехотинцы уже преодолели половину нейтралки. Он повернул голову влево и ужаснулся: самоходка Куракина с бортовым номером 789 горела. Пламя вырывалось из моторного отсека, а из распахнутых люков выбирались самоходчики – все четверо. Машине хана, но экипаж жив. – Давай влево, там Куракина подбили, – скомандовал Павел Игорю. Самоходка круто развернулась влево, но Куракин вскинул скрещенные руки. Понятно, запрещает. Потом он правой рукой стал показывать назад, за Пашкину самоходку. Павел понял сигнал командира, и по его спине пробежал холодок – ведь командир подавал знак, что сзади опасность. – Разворачивай машину на сто восемьдесят градусов! – заорал он. Самоходка резко, на месте крутанулась, и почти в тот же миг по броневой рубке справа раздался удар – как раз там, где находилась командирская башенка. Павел с тревогой осмотрел рубку, но сквозного пробития не было. – Все целы? – Все. Павел приник к смотровым приборам. Где же этот гад, что подбил самоходку командира и стрелял сейчас по нему? Ведь только резкий разворот самоходки спас ее от попадания снаряда в корму, в мотор или в рубку сзади – там, где броневые листы тонкие. – Командир, я его вижу! – закричал наводчик Анатолий. Конечно, у него на прицеле оптика лучше. – Левее по курсу двадцать! Выстрел! Орудие самоходки выстрелило. Прямого попадания не получилось, но их снаряд сорвал с противника маскировочную сетку, и Павел разглядел характерную маску пушки, прозванную танкистами «кабаньей мордой» или «свиным рылом», и низкий силуэт. Это была немецкая самоходка StuG III, имеющая в Красной Армии название «Арт-Штурм», – противник очень сильный. Вооружена 75-миллиметровой пушкой – такой же, как на «Пантере», с боезапасом в 54 выстрела. Низкая – всего 1950 мм в высоту, что позволяло хорошо маскировать ее на местности. Экипаж – 4 человека. Создана она была на шасси среднего танка T-III и весила 22 тонны при бронировании лба корпуса в 50 мм. Она унаследовала от своего прародителя узкие гусеницы и потому неважную проходимость. Выпускалась немцами с 1942 по 1945 год, и всего было выпущено всех модификаций 10,5 тысячи. На ней воевали многие немецкие асы, в том числе некоторое время Витман. Павел мгновенно разглядел, что «Арт-Штурм» врыт в землю по уровень верхних катков. У всех самоходок узкий горизонтальный сектор обстрела, а тут еще немец в неглубоком капонире, где не может развернуться корпусом. – Игорь, давай зигзагом! Самоходка шла вперед, рывками смещаясь то влево, то вправо. Немец выстрелил, и снаряд прошел мимо. – Тормози! Самоходка резко остановилась, и следующий снаряд немца тоже прошел мимо. – Одиннадцать секунд! – закричал наводчик Анатолий. – Молодец! – одобрил Павел. Именно столько времени прошло между выстрелами для того, чтобы перезарядить орудие, прицелиться и выстрелить. Очень хорошее время; стало быть, экипаж у немца подготовленный, выучка высокая. – Считай дальше по ТПУ, – приказал Павел. И как только Анатолий произнес «десять», Павел приказал водителю: «Вправо!» Самоходка резко взяла вправо. Немец снова выстрелил и снова промахнулся. – Теперь гони вправо – полный ход! – Из-под гусениц полетели комья грязи. Павел хотел вывести свою самоходку из сектора обстрела «Арт-Штурма» и, развернувшись, ударить ей в борт. Стрелять сейчас – значит промахнуться. Силуэт у немца низкий, да еще и вкопана самоходка наполовину. – Хорош, разворачивайся! Самоходка, скользя траками по вязкой грязи, развернулась. – Остановка! Толик, не подведи! – Игорь, доверни влево десять! – закричал наводчик. Самоходка дернулась корпусом влево, и, едва она замерла, грянул выстрел. Рядом с немцем взметнулась земля. Промах! Но командир немецкой самоходки уже осознал, в какое положение он попал. Сам он стрелять не может, противник – Павел – справа. Корпус не развернуть – мешает капонир. И немец принял решение выбираться из капонира. Самоходка стала сдавать задним ходом, на виду показался весь ее корпус. У Павла было только мгновенье. Сейчас немец развернется, и тогда – кто кого. Кто выстрелит первым и окажется точнее, того и победа. Надо опередить. Его пушка уже заряжена, только что клацнул затвор. Павел сам приник к прицелу. До немца далеко, метров восемьсот, но для пушки Д5С это далеко не предел. Он подвел марку прицела прямо на рубку и нажал на спуск. В это время немец начал разворот, но не успел, секундочки ему не хватило. – заряжай! – закричал Павел: надо было успеть влепить в немца еще снаряд. Но заряжающий Василий и без команды уже вогнал снаряд в казенник. – Готово! – и выбросил гильзу в открытый люк. После пяти-шести выстрелов из-за пороховых газов, сочившихся из гильз, в рубке обычно нечем было дышать, да и под ногами они мешались. Павел увидел, что «Арт-Штурм» застыл на месте, но не загорелся. И тогда Павел влепил ему снаряд в лоб. На этот раз из всех щелей немецкой самоходки повалил дым. Распахнулся люк, наружу выбрался один самоходчик и тут же упал на землю. Самоходка вдруг вспыхнула сразу вся. Больше из «Арт-Штурма» не смог выбраться никто. Павел перевел дух. Противник ему попался сильный – и самоходка мощная, и экипаж опытный, а победили они все-таки немца, хоть он замаскировался удачно и нанес боковой удар. Павел вспомнил о Куракине. Бой уже шел на немецких позициях. Наша пехота смогла ворваться в первую траншею немцев и теперь остервенело дралась там. Через смотровые приборы Павел высматривал экипаж подбитой самоходки, но так и не увидел. «На обратном пути подберу», – решил он. Ведь бой продолжался, и он должен был быть там. |