Онлайн книга «Кремль 2222. Кронштадт»
|
По сходням, опережая свиту, спустился на причал довольно уверенный в себе дядечка лет сорока пяти или пятидесяти. Среднего роста и для своих лет довольно подтянутый, с чуть динноватым лицом, щегольски подкрученными усами под прямым носом и холодным взглядом серо-голубых глаз. Рабочие дружно бросили работу. – Государь… Государь… – зашелестело по всему форту. Моментально к нему подскочили. Худощавый, волнуясь, приложил руку к фуражке: – Ваше Величество, разрешите доложить… – Потом доложишь, полковник, – Государь вальяжно махнул рукой и повернулся к рабочим: – Здорово, молодцы! – Здрав, здрав, здрав Ваш… Ство! – громко и довольно-таки дружно отозвались рабочие. Глаза их светились неописуемым восторгом и счастьем. Можно было понять: сам Государь пожаловал! Довольно кивнув, Его Величество обернулся: – Ну, полковник. Пойдем, глянем, что тут у вас… – Прошу, прошу, Ваше Величество… Вот сюда идите, за мной… Вот у нас кирпичи специальные, и вся кладка, весь бетон – на основе гидравлической извести… – Это как? – Одна часть собственно извести на две части песка и две части гальки, – браво пояснил полковник. – Прошу дальше, Ваше Величество… осторожней, не споткнитесь, здесь блоки… Государь неожиданно рассмеялся: – Вижу, вижу, не слепой. Там что? – Там, Ваше Величество, – цоколь. Гранит. Это нарочно такая сложная форма – для лучшего отбоя волны. – Хорошо, хорошо, понимаю… Странно, но Лексу никто не замечал, – а ведь на юную девушку, тем более в неглиже, уж конечно, должны были давно обратить внимание. Значит, не видели, значит, не существовало ее для них. Да и сама-то Алексия почему-то не могла подняться, уйти, – словно что-то держало. Она совсем не чувствовала ни жары, ни холодка гранита, но при этом, все видела, все слышала, все понимала. Сколько ходил по стройке Государь, Лекса сказать не смогла бы. Может час, а может, и больше. Сколько бы ни ходил, – а вернулся довольный. Велел строить всех – рабочих, солдат, офицеров… Потом, подкрутив усы, что-то приказал румяному. Тот, щелкнув каблуками, метнулся к ялу и тут же выскочил обратно с небольшим сундучком в руках. Распахнул крышку. Зашагал следом за Государем вдоль благоговейно замеревших шеренг… Его Величество время от времени оборачивался, доставал из сундука ярко блестевшие на солнце серебряные монеты и одаривал ими каждого. От всех щедрот! Видать, понравилась стройка, чего уж. У ближайшего к Лексе рабочего от счастья текли слезы, а дрожащие губы шептали слова благодарности: – Сам царь-батюшка, Николай Палыч, пожаловал. Рублем одарил! Вот радость-то, радость! В деревне кому расскажу – не поверят ведь. А потом небо вдруг затянуло черными тучами. И пришла зима. Стала хорошо слышна глухая артиллерийская канонада. Вой сирен, казалось, пронзал душу. А как посветлело – в небе показались самолеты с разлапистыми черными крестами на крыльях. И стали бомбить… Внизу, огрызаясь, заухали зенитки. Вот тут уж Лекса уже ничего не слышала – просто оглохла. И снова стало лето. Только форт выглядел пустым, покинутым, позаброшенным. Горы мусора. У причала – следы кострищ. Совсем рядом с девушкой валялась пустая бутылка с зеленой этикеткой и надписью «Водка». Целая куча таких же, но разбитых, сверкала на солнце поодаль. Щурясь от ярких лучей, отражающихся в волнах, Лекса едва заметила идущую к форту лодку. Небольшую, но шумную. Молодежь. Два парня – на веслах, и еще три девчонки. Лет по семнадцать всем, только один из парней – чуть старше. Лодка ткнулась носом в причал. Все вылезли, загомонили, принялись разжигать костер. Из странного и довольно увесистого на вид аппарата, черного, с серебристыми кнопочками, вдруг зазвучала музыка. Очень знакомая Алексии музыка. Древняя. «Бони М». – Лёш, а что тут раньше было? – спросила одна из девчонок, рыженькая, в коротких светло-зеленых шортиках, с белыми, еще не тронутыми загаром ножками, уже изрядно покусанными комарами. – Я ж не здешняя, вот и спрашиваю. – Склад военный был, – ломая на дрова какой-то ящик, пояснил один из парней помладше. Волосы до плеч, майка с надписью «Смоки». – А как пару лет назад дамбу строить начали, так его и убрали. С тех пор тут – ни души. – Вижу, что ни души, – рыженькая ехидно хмыкнула. – Вот срач-то! А вообще-то красиво здесь. Как будто в старинном замке. Перила какие, лестницы… – Продает уже кое-кто и перила эти, и лестницы, – хмуро отозвался Лёша. – Скоро ничего не останется. Все растащат. – Что же не охраняет никто? – А кому надо-то? Военных выгнали, а властям – плевать. – Ох, не любишь ты советскую власть, Лешенька! – рассмеялась девчонка. – Не люблю, – подбросив в разгорающийся костер дров, парень сквозь зубы добавил: – А кто ее любит-то? Может, ты? – Ну, я комсомолка вообще-то… – Пиво будешь пить, комсомолка? – смеясь, к костру подошел парень постарше и протянул обоим по бутылке. – Хорошее, «Колос». – Ой, я «Колос» не люблю, горькое. – Тогда «Адмиралтейское» пей. Там, в сумке возьми, возле акваланга. – Спасибо… Олег! А мы под водой сегодня поплаваем? – Поплаваем, поплаваем… Пивом не упейся смотри. Хохотнув, Олег вслед за рыженькой подошел к лодке, вытащил на причал блестящий черный костюм и баллоны с маской. – Сам сначала попробую… потом, может быть, и вы. – Олежек, а это опасно? – Вам – да! Эх, девчонки… Бутербродами бы лучше занялись, а? Лето резко ушло. Погасло солнце. Вместо него вспыхнули тусклые лампочки под самым потолком узкого зала. Внизу был бассейн с чем-то плескающимся, черным. Лекса стояла рядом, непривычно маленькая, всего лишь по пояс высокому и красивому мужчине в длинном черном плаще. Мужчина крепко держал ее за руку и ободряюще улыбался. Но в темных глазах его – Лекса хорошо это видела – застыли тоска и тревога. – Все будет хорошо, маленькая, – ласково шепнул незнакомец. – Еще немного – и ты станешь здоровой. Здоровой и веселой. Такой, как была. Только не надо бояться. Поле не причинит тебе вреда. – Я и не боюсь, папа. Ведь ты же будешь со мной, да? Алексия вздрогнула – это был ее голос. Но голос еще не окрепший, детский, из давних, полузабытых времен. И… она, кажется, назвала этого мужчину папой? Ну да! Это и был отец! Такой высокий, сильный, добрый… – Папа, а помнишь, ты обещал подарить мне мамин браслет? – Браслет? Ах да, помню… вот… Мужчина пошарил в кармане, надел Лексе на руку золотистую змейку с красным рубиновым глазом. |