Онлайн книга «Волчица нежная моя»
|
– Для этого вы и придумали мину в машине? – с интересом глянув на него, усмехнулся капитан. – Думаю, с вами будет не скучно. – А вы намерены со мной работать? – Придется. Гражданка Басова упала не сама, ее ударили. – Не знаю, не видел. – Как знать, как знать… – Когда я вызвал полицию? Когда я приехал в Саврасье? – А когда вы приехали в Саврасье? Гордеев назвал фамилию старушки, с которой позавчера здоровалась Лера. Баба Вася видела их, машину с прицепом, а главное, за пять минут до этого она спрашивала время у соседки. Алиби не стопроцентное, потому как он мог ударить Иру тотчас, как приехал к ней, но с миру по нитке, так на защиту и наберется. – Ну хорошо, я поговорю, – записав фамилию, кивнул Светляков. И в раздумье глянул на Леру. – А вы не видели, как муж бил свою сестру? А смотрел он на нее, как будто от ее показаний зависела судьба Михаила Викторовича. Как будто ей нельзя было не поверить – как скажет, так и было. – Зачем ему это? – покачала головой Лера. – Мой муж любил Иру, заботился о ней, как мог, дом ей построил, содержал… – И женщину в Савелке нанял, – добавил Гордеев. – Юрьева Клавдия Афанасьевна, шестьдесят первого года рождения, село Саврасье, дом сорок шесть. Вы с ней поговорите, она вам расскажет… Гордеев уже говорил с домработницей и кое-что узнал, хотя и не знал, можно ей верить на все сто или нет. Юрьева только с виду шелковая, покладистая как пуховая перина, а так она женщина ушлая, себе не уме. Ира сама старалась управляться по хозяйству, и себя она обслужить умела, а Юрьева этим пользовалась – могла заглянуть к ней утром, поздороваться и уйти домой до следующего дня. Или даже на день-два, а то и на три пропасть… Последние три дня Юрьева в доме вообще не появлялась, и, если ей верить, Ира сама ее об этом просила. А когда говорила, глазки прятала, даже краской заливалась, с головой выдавая себя. Мужчина у нее какой-то появился, и она хотела это скрыть – то ли за репутацию свою переживала, то ли боялась вспугнуть возможное счастье… Но Клавдия Афанасьевна и соврать могла: надо же было как-то оправдать свое бездействие. Но и не верить Гордеев ей не мог. Мотоцикл во дворе стоял, он точно это знал – и следы у ворот этому свидетельство, и свежие капли масла в хозблоке. И еще он обнаружил на веранде мужской носок сорок третьего размера. Чистый носок, стираный, возможно, его сдернули с веревки вместе с одеждой, которая там сохла. Зубной щетки, бритвы он в ванной не нашел, но в раковине заметил прилипшие к ней мелкие волоски. Возможно, гость проснулся утром, побрился, принял душ, постирал одежду, вывесив ее сушиться, потом у них с Ирой вышел конфуз, он ее ударил, она упала, ударилась головой, а на него нашел страх, но не паника. Он метнулся в ванную, забрал оттуда щетку, бритву и прочее, снял с веревки одежду, впопыхах обронив носок, сел на мотоцикл и умчался. Он очень спешил, поэтому и переборщил с «газом» сразу за воротами… Возможно, он даже не собирался ее убивать, во всяком случае, у Гордеева возникла такая мысль. Возможно, он закрутил с ней любовь из корысти – заморочить ей голову, оформить отношения, а затем переписать на себя миллионы. Но Ира женщина больная, даже смотреть на нее – испытание не для слабонервных, и одна только мысль о женитьбе могла привести в бешенство, вот подлец и не сдержал свой порыв… Гордеев рассказал следователю о своем разговоре с Юрьевой, поделился наблюдениями и соображениями, но умолчал о миллионах на банковском счету Ирины, поэтому и получил закономерный вопрос в лоб. А зачем кому-то жениться на инвалиде?.. – Может, он сам ущербный. А дом у Иры какой, деньги на карманные расходы не переводятся. – Да, дом хороший… – задумался Светляков. – Очень хороший… А если еще и вдовцом стать… Он вдруг ушел в себя, взгляд остановился, и Гордееву пришлось щелкнуть пальцами перед его носом. – Поспешил он с этим, опередил события. – Да, опередил… – слегка растерянно сказал капитан. Взгляд ожил, лицо снова обрело вменяемое выражение. – А вы зачем к Басовой приехали? – спросил он. – Как это зачем? – удивился Гордеев. – Она моя сестра, я о ней забочусь, или вы в этом сомневаетесь? – А с вещами почему? Я так понимаю, вещей много. – Все вещи. Я дом свой продал. – Зачем? – Деньги нужны были, адвокат, все такое. Дела в последнее время шли не очень… – Хотите сказать, что вы переехали к сестре? – Зачем об этом говорить? Да, переехал. – Может, вы хотели, чтобы она вернула вам свой дом? – Я не бил свою сестру, – с каменным лицом четко проговорил Гордеев. – Если вы в этом сомневаетесь, приводите доказательства. А свои догадки оставьте себе, пощелкаете на досуге. Вместо семечек. Если серьезные орешки не по зубам. – Серьезные орешки, говорите? – Капитан в раздумье приложил пальцы к подбородку, зацепился им за волосок, потянул, распрямляя его, слегка поморщился – то ли от боли, то ли от осознания собственной никчемности. – Я еще раз вам говорю, меня преследуют серьезные люди, меня подставляют, вокруг меня происходят страшные вещи. В следователя Сотникова стреляли, мою сестру пытались убить. Вдруг и с вами что-то случится, – монотонно проговорил Гордеев, немигающе глядя на собеседника. – Вы работали в городской администрации? – Светляков дернул за волосок раз, другой, третий, все-таки вырвал его, скривился. – Работал. – Вы владеете строительной фирмой? – Да, я не бедный человек, и враги у меня такие же серьезные. Вам лучше держаться от меня подальше. – Ну, мы не из пугливых… – Что ж, смелым покоряются моря… – вымученно улыбнулся Гордеев. – Глубокие моря, с акулами… Счастливого плаванья! Если что с парусом, звоните! Он открыл дверцу, помог Лере сесть в машину, сам взялся за руль. Он сказал все, даже больше, чем все, пусть Светляков сам барахтается, если не испугался. Он мужик со странностями, а таким иногда везет… – Нагнал ты страху, – сказала Лера и суетливо провела пальцами по юбке, как будто крошки с них смахивала. Или нечистую силу сгоняла. – Ничего, он не кисейная барышня, не размякнет. – Я не про него, я про себя. Серьезные люди, опасный враг… – А ты не поняла? – Поняла… Поняло, – немного подумав, добавила она. – Но не проняло. А сейчас проняло. – Вдруг ты следующая? Он хотел пошутить, но Лера восприняла его слова слишком всерьез. Лицо стало похоже на изваяние из белого мрамора – такое же неживое, каменное, холодное и бледное. – Извини!.. – Он испугался за жену, схватил ее за руку, а она холодная, как у покойника. – Эй, ты чего? |