Онлайн книга «Гробница вервольфа»
– Господа, вы что-нибудь трогали здесь? – Нет, как можно! – опередила Сурова Марго. Подполковник с укором посмотрел на нее, а ей – хоть бы что! – Я горшок разбил, когда кучера звал, – доложил он. – Горшок-с? – выпрямился пристав, заметил цветок на полу и черепки с землей, кивнул: – Хорошо-с. Прискорбный случай, господа. Доктор Кольцов весьма уважаемый человек был, лучший лекарь в уезде. Правда, попивал-с, да в нашем болоте редкая лягушка не заквакает на общий лад. Врагов не имел, разве что завистников среди тех же докторов. А как вошли вы, господа? – В дверь, разумеется, – буркнул Суров. – Дом был пуст и открыт. – Снова убийство, – вздохнул пристав. – Да только теперь не в лесу, а в городе. – Вы хотите сказать, что доктора убили… – не договорила Марго. Вопрос и так был понятен, потому пристав кивнул: – Да-с, доктор убит тем же способом. Две колотые раны на шее, между ранами равное расстояние во всех случаях. Я уж на глазок определяю-с. – Как вы сказали? – подступила к нему Марго. – Равное расстояние? А что это значит, Ардальон Гаврилович? – Покуда, ваше сиятельство, мы не знаем-с, – загадочно сказал тот, будто на самом деле знал, но намеренно не выдавал секрет. – Понимаю: тайна следствия, да? – проговорила Марго, пристально глядя на труп уже без недавнего ужаса. – Именно-с. – Пристав расхаживал по кабинету. – Вон кровищи-то сколь вытекло, а вы говорите – вампир. Отчего ж он кровь не выпил? Оттого, что не вампир вовсе, а человек. Вандал, как есть вандал. А вот цель не ясна-с. Цель-то у него имеется, да поди разгадай… Без цели невозможно эдак жестоко убивать. На кушетке произошло шевеление – гувернантка пришла в себя и села. А перед ней окровавленный труп в нескольких метрах. Мадемуазель издала стон, похожий на вопль, и свалилась на пол. Марго осталась равнодушной к ее новому обмороку. Она обратилась к полицейским: – Господа, будьте любезны, перенесите мадемуазель Каролину в экипаж. Когда полицейские унесли гувернантку, Марго подошла к трупу. – А вы, ваше сиятельство, отчего в обморок не падаете? – осведомился пристав, листая тетрадь на столе доктора, где тот вел записи о пациентах. – Не имею такой привычки. До свидания, Ардальон Гаврилович. Следуя за ней, Суров внушительно зашептал в коридоре: – Отдайте приставу пуговицу! – Не отдам. – Отдайте. Возможно, она улика. – Я же сказала – не отдам. И кончим на том. – Маргарита Аристарховна! – повысил голос Суров. – Вы… вы мешаете следствию! – Милый Александр Иванович, – остановилась Марго в темном коридоре и повернулась к нему. – Этому следствию нельзя помешать, ибо оно ничего не делает. Уж который по счету труп, а пристав даже цели преступника не знает. Ему бы поспрашивать людей, тех же крестьян, а не относиться к ним с пренебрежением. – Вы не знаете, он, может, и расспрашивал. – В таком случае должен знать то, что известно нам. – Отдайте пуговицу! – Ни за что. – Вы не имеете права… – Не имею, – согласилась Марго. – Ну и что? Суров негодовал и не находил определения такому ее поведению, к которому ни одно прилагательное не приставишь. Нет, приставишь: чудовищное поведение – Маргарита Аристарховна (графиня!) украла пуговицу! Он заходил по коридору туда-сюда и беззвучно ругался. Сразу видно – мадам не пороли в детстве и не научили нести ответственность за поступки. Он подлетел к Марго так близко, что едва не коснулся носом ее носа, и процедил: – Были бы вы моим солдатом, я бы из вас… – и потряс в воздухе кулаком. – Слава богу, я не ваш солдат. Да будет вам. Я отдам… но не сейчас. Потом. При случае. Торжество осветило ее личико, она прекрасно понимала, что подполковник не станет с ней драться из-за пуговицы. Марго прошествовала в экипаж, а Суров зло захлопнул дверцу за нею, вскочил в седло. Напротив Марго полулежала мадемуазель с закрытыми глазами. – Она у нас как второй труп, – сказала Марго презрительно, выставив перед собой ладони. – Мой муж платит ей за обмороки, потому что большую часть времени она проводит в беспамятстве. Надо сказать, чтобы уволил столь нервную мадемуазель. После ее слов гувернантка открыла вялые глаза и со стоном поднесла кисть руки ко лбу. Англичанка-то, оказывается, неплохо понимала русскую речь. Подполковник думал, что Марго после убийства доктора откажется играть спектакль. Она не сделала этого – ведь гости приглашены, будет нехорошо лишать их развлечения. Гувернантка пробовала сказаться больной, но Марго проявила жестокость: – Вы будете играть! Только попробуйте упасть в обморок, я вас уволю и не дам рекомендательных писем! Перед ужином провели последнюю репетицию, Марго осталась довольна. Христич с Ворониным остались в усадьбе, ведь завтра нужна помощь с утра. После ужина слушали на террасе романсы в исполнении Воронина, которому подпевала Анфиса, отвлекаясь от волнений, связанных с завтрашним днем. Гувернантка дулась, однако аккомпанировала на рояле, когда ее просили. Суров, сидя чуть позади Марго, подался к ней: – Вы слишком строги к мадемуазель. У нее чувствительная натура. – С чувствительной натурой не нужно работать, – слегка повернув к нему голову, категорично заявила графиня и зашептала: – Когда все улягутся, приходите в купальню. Там нам не помешают. – Вы надумали опять следить за братом? – ужаснулся он. – Увольте, я более не стану грести на тот берег даже под страхом того, что вы рассердитесь навсегда. – С чего вы взяли, что я хочу следить за братом? – смерила его Марго удивленным взглядом. – Про него мне все известно. Вы придете? – Приду-с, – пообещал он. Суров заподозрил, что у нее созрел какой-то новый план, и решил: ему лучше быть в курсе ее намерений. Подполковник недоумевал: как муж отпустил Марго? Зная характер женщины, ее следует держать под замком. Один Уваров не принимал участия в посиделках, а в задумчивости то ходил по лужайке, то стоял у колонны, покусывая травинку. Марго, исподволь наблюдавшая за ним, позвала подполковника: – Вам не кажется, что мой брат мечтает прогнать нас с террасы? – Хм, вполне объяснимо, сударыня, он ведь влюблен. – Влюблен? – оглянулась Марго. – Я ему не завидую. Породниться с таким ужасным семейством – что может быть хуже? – Безответная любовь, сударыня, – дал заключение Суров. – А у вас что, есть подобный опыт? – К счастью, нет. Хотя, судя по всему, у Мишеля с мадемуазель Шарлоттой полное согласие. |