Онлайн книга «Любовь со вкусом вишни»
Ната продолжала знакомить Веронику со всей компанией, а он, рассматривая девушку, уже понимал, что откажет, и расстраивался, тяжело мрачнея от того, что все-таки ошибся. Стареть, что ли, стал, или прав Ринк – теряет форму? Ну, не может быть интересным дело у такой молодой девицы! Она повернулась к нему, и в этот момент отчего-то его сердце пропустило удар. «Да в чем дело?!» – возмутился Кнуров. И обалдел: несколько секунд девушка смотрела на него, казалось, неправдоподобно огромными, расширившимися от удивления зелеными глазищами таким взглядом, словно давно знала и не чаяла увидеть. Настолько странно, что он не мог подобрать определение этому взгляду! И вдруг побелела, и он понял, что сейчас она упадет в обморок. Сергей находился ближе всех к ней, стоя у края стола, поэтому-то Наталья и представила его последним. Сделав шаг, Кнуров подхватил девушку под спину и усадил на скамейку, заодно сняв с плеча гостьи дорожную сумку. От Вероники исходил еле уловимый запах вишни! Вот на самом деле – вишни! У Кнурова окончательно испортилось настроение. Хотелось выматериться от души и с чувством! Девушка быстро пришла в себя, и он, отодвинувшись подальше, передал заботу о барышне обморочной в другие руки, встал и отошел. К нему тут же неслышно, как обычно, подошел Пират. – Ну, пусть хоть расскажет, в чем дело, – поняв настроение командира, предложил он. Сергей присмотрелся к другу, что-то в Лешкином тоне проскальзывало… Они все уже миллионы лет назад научились разговаривать, понимать и чувствовать друг друга без слов. Если бы не умели, не парились бы сегодня в жаркой душистой баньке и не пили ледяную водочку, закусывая потрясающим шашлычком, а лежали бы неизвестно в чьей земле, без креста и поминовения. – Ну, пусть расскажет, – отпуская Лешку на свободу без пристрастного допроса, вяло, без всякого оптимизма, согласился Сергей. Кнуров понимал, что расстроен, зол, поэтому и дал уйти «брату», не став выяснять, что тот недоговаривает. Да и на самом деле – пусть уж девушка расскажет, раз приехала и все так получилось. Девушка ела, а Кнуров незаметно ее изучал. Она практически не принимала участия в общем разговоре, в который Ната с Диной ее старательно вовлекали, и однозначно отвечала: «да», «нет», «спасибо», когда к ней обращались, улыбалась несколько робко, дежурно, оставаясь напряженной и натянутой, как струна. Ну, это-то понятно: не ожидала встретить здесь много людей, да еще застолье чужое, и оконфузилась обмороком. А может, и специально разыграла, хотя непохоже. Он видел, что она что-то обдумывает, решает, и злился, накручивая себя все больше и больше. У нее зеленые глаза. Стоп! Стоп-стоп!! А в глазах-то у нас… – Сколько вам лет? – резко, требовательно спросил Кнуров. За столом воцарилась тишина, как пишут в романах: «гробовая». Он бы сказал – рабочая. Во-первых, потому что всем сразу стало ясно, что потеха закончилась и началось дело, то самое, которому час. Во-вторых, вопрос, заданный громко, был весьма далек от деликатности. Девушка поставила стакан с минералкой, которую так и не донесла до губ, на стол, посмотрела Сергею прямо в глаза и ответила: – Тридцать. Он ожидал продолжения, что-то вроде: «А что?» и обиженно поджатые губки, или «Какое это имеет значение?», или что-нибудь язвительное, но нет – продолжения не последовало. Как говорится: «без комментариев». – Ты спрашивал? – посмотрел он недовольно на Пирата. – Да… – расплылся тот в улыбке. «Понятно!» Его отпустило, полегчало, опять зазвенело внутри. Ну, во-о-от, так-то лучше будет. Кстати, отпустило и зазвенело не у него одного, между прочим! – Рассказывайте! – почти приказал Кнуров. – Два дня назад я вернулась из больницы… – начала Вероника, по-прежнему глядя ему в глаза далеко не приветливым и добродушным взглядом. Она рассказывала четко, подробно, излагая только факты, не добавляя эмоций или комментариев, никаких «мне показалось», «я подумала…». «Это хорошо! Соображает она замечательно, говорит только по делу. Значит, и работать будет легче», – уже приступил к работе Кнуров. – Все, – закончила она и отпила воды из стакана. – Когда умерла ваша бабушка? – Три месяца назад. – И до ее сороковин вас никто не беспокоил? – Нет. – Опишите, какая у вас квартира и какая у бабушки. Она подробно рассказала, назвала адреса. – Если работала одна команда и не торопясь, то неделя, если две, то дня три, – сказал Антон, имея в виду обыск. – И узнали они совсем недавно, – подхватил Мишка. – Правильно. Значит, либо в архивах что-то накопали, либо получили информацию от кого-то, скорее всего, после чьей-то смерти, – кивнул Антон. – А может, случайно что-то всплыло? – сказал Пират. – Может. А что за сотрясение у вас было? Что-то серьезное, раз вы целых пятьдесят дней в больнице лежали? – спросил Кнуров. – Меня сбила машина. – Какая, кто сбил? Это имеет отношение к этим людям? – стрелял вопросами он. – Это имеет отношение к Евгению Александровичу Барышеву, вернее, к его сыну, потому что меня сбил именно он. – Ого! – воскликнула Ната, высказав общее мнение. – Но его не посадили, – утвердил Антон. – Нет, – ответила Ника. – И сколько вам заплатили? – спросил Сергей. – Нисколько. Я не взяла деньги. – Вы его просто так отпустили? – прищурившись, переспросил он. – Да. И опять без комментариев! Ну, не девка, а партизан на допросе! – Почему? Пират переглянулся с Антоном, и они понимающе усмехнулись – надо знать Матерого! Когда он работает, никаких политесов, никаких мелочей, не проясненных до конца. Забудьте о тайне личности и неудобных темах. На то он и Матерый! Вероника не отвела взгляда. «Из-за тебя!» – подумала со злостью Ника и ответила: – Он пострадал больше, чем я. – Каким образом? Тоже лежал в больнице? – Нет. Увидел и понял, что он пустая дешевка. С него достаточно и этого. – Почти понятно: пожалели, значит, мальчика, – усмехнулся он. Впрочем, это ему было уже неинтересно. – Где были ваши родители, когда обыскивали вашу квартиру? – Там же, где и бабуля: на кладбище. |