Онлайн книга «Любовь со вкусом вишни»
– Мы едем по следующему адресу? – Да вы что, дамочка?! – возмутился по-взрослому господин Кнуров. – Вам надо срочно переодеться, вы промокли вся и дрожите! Сергей очень разозлился, прямо осатанел как-то, когда увидел, как она стоит, растерянно приподняв плечики под струями хлещущей с небес воды, и беспомощно озирается, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие. Он готов был выскочить из машины и придушить этого придурка на «девятке»! Ника молчала, отвернулась и смотрела в окно на разбушевавшуюся водную стихию, за пару минут превратившую Москву в разлив множества ручейков и начинающихся озер. А что говорить? Переодеться, конечно, оно здорово, но, как говорят на Украине, «да хто ж дасть-то?». Ливень, сделав свое стихийное дело, начал выдыхаться. Они остановились у какого-то дома, Сергей подъехал к самому подъезду, заглушив мотор, резко выдернул ключи из зажигания и вышел из машины. Открыв дверцу, протянул руку и почти выдернул Веронику с сиденья. – Идемте! – Еще один подъезд? – спросила она, ничего не поняв. – Нет, этот подъезд мы осматривать не будем, я здесь живу! Ухватив девушку за мокрый рукав куртки, он потащил ее в подъезд и дальше, мимо сидящего в стеклянной будочке охранника, в лифт, в квартиру и, захлопывая на ходу за ними дверь, приказал: – Раздевайтесь, быстро! – и стал стягивать с нее куртку и расстегивать джинсы. – Да вы что?! – переполошилась Ника, отстраняя его руки. Схватив ее, словно железными клещами, выше локтя, Кнуров потащил растерявшуюся девушку в ванную. – Снимайте все – и под горячий душ! Быстро! Я принесу вам полотенце и халат. Отдав приказ, затолкал ее в ванную комнату и вышел. И с чего это его так разобрало, подивилась Вероника. Да и ладно, какая разница! Оставив попытки понять, что это происходит с господином Кнуровым и чем это он так недоволен, она быстро стянула с себя холодную мокрую одежду и встала под душ. Ника и не подозревала, что так замерзла! Когда горячие струи смыли верхний холод, оказалось, что она замерзла даже внутри и дрожала мелкой, противной мурашечной дрожью. Конечно, она не закрыла дверь ванной на замок и задернуть занавеску забыла, так торопилась согреться, но поняла это, только когда мистер Кнуров, рывком распахнув дверь, зашел в ванную и повесил на крючок полотенце и большой махровый мужской халат. Вероника резко повернула на звук голову, не сделав попытки прикрыться или выйти из-под живительных струй горячей воды, только спросила, оторопев от такой бесцеремонности: – У вас вообще-то совесть есть? – Нет, остались только ум и честь! – так же зло ответил господин Кнуров и вышел. Распарившись до того, что мышцы превратились в кисельную массу, Вероника выбралась наконец из душа и, насухо растершись полотенцем, укуталась в халат. Халат, как и ожидалось, был ей сильно велик. «Наверное, это должно как-то мило смотреться, когда дамочка носит огромный мужской халат? Надо было не закидывать подальше умные журналы, а поизучать, поизучать, Вероника Андреевна. Ведь что-то в них про такую ерунду наверняка, написано! И что при этом положено из себя изображать?» – подумала Ника, глядя в зеркало, а потом послала мысленно все это подальше. Что ж теперь поделаешь, если ей не интересно ничего из себя изображать! Перекрестившись на всякий случай, сама не зная почему, она вздохнула и вышла из ванной. – Але! – крикнула девушка. – В каком направлении мне двигаться? – В моем! – ответил откуда-то сбоку Кнуров. Пройдя по коридору и повернув налево, Ника попала в большую, светлую и очень стильную кухню. «Знакомая кухонька, правда, болталась я здесь не совсем чтобы в физическом состоянии!» – подумала Вероника, осматриваясь. – Выпейте! – Сергей протянул ей бокал, наполовину наполненный янтарной жидкостью. – Что это? – понюхала она и сморщилась. – Коньяк, хороший, французский коньяк! В вашем случае выполняет роль лекарства. Ника решительно выдохнула и выпила залпом. – Вот и молодец! – похвалил Кнуров, забирая бокал. – Присаживайтесь, сейчас я сделаю чай с медом. – А это не будет перебор? – Лучше перестараться, чем заболеть! Ника почувствовала, как внутри растеклось что-то горячее и ударило в голову. В ушах немного зазвенело. Девушке стало жарко. Прямо очень жарко, как после парилки. Не отдавая себе отчета, машинально, она распахнула ворот и откинула полу халата. Ника поняла, что опьянела как-то сразу, вдруг. Ну надо же! Кнуров посмотрел на ее манипуляции с халатом и усмехнулся. – Вы пытаетесь меня соблазнить? – Что? – не поняла она. Он указал рукой на раздвинутые полы, открывающие ноги на всю их длину. Ника, покраснев, быстренько закуталась обратно. – Я про это ничего не знаю. Дайте мне еще коньяка! – попросила она, не зная, куда деваться со стыда. Присмотревшись к ней, Кнуров достал из шкафчика красивую бутылку, плеснул содержимое в бокал, правда, на этот раз совсем чуть-чуть, и протянул девушке. – Про что вы не знаете, про соблазнение? – уточнил Кнуров. – Про соблазнение и про все остальное, – покрутила она неопределенно рукой, потом быстро, одним махом выпила коньяк и, поставив рюмку на стол, решительно добавила: – Я даже не целовалась никогда! Он уставился на нее, чувствуя себя последним тупицей! «Кнуров, ты идиот! Никакой ты не профи, ты просто идиот! Как можно было не понять, не просчитать и не прочувствовать ее?! Да потому что, как только я ее услышал, а потом и увидел, вдохнул этой ее вишневости одуряющей, то сразу просек, что она перебаламутит и перевернет всю мою жизнь с ног на голову, понял, и испугался, и запретил себе об этом думать! И ее себе запретил! Все себе запретил!» – честно признался он себе. Он сделал один большой шаг к Веронике, дернул ее со стула и, положив ладонь ей на затылок, слегка запрокинув голову, заглянул в эти зеленые глаза. – Тогда этот будет первый! И поцеловал! Сильно. По-настоящему. Не оставляя никакой возможности к побегу или отступлению ни ей, ни себе. Все! Больше никаких игр в прятки с самим собой, с ней, с жизнью! Ника вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. У нее был вкус коньяка, шоколада и вишни! Вишня в коньяке! Высший пилотаж! Красотища!! Сергей прервал поцелуй и прижал девушку к груди, уткнувшись подбородком в ее макушку. – Голова кружится, – щекоча дыханием кожу на его груди, прошептала Ника. – Я, кажется, опьянела. |