Онлайн книга «Любовь со вкусом вишни»
– Обязательно, Наточка, но чуть позже. Сначала официальная часть. За столами разом смолкли все разговоры. В полной тишине голос генерала звучал торжественно и очень солидно. – Уважаемый Василий Корнеевич! Я уполномочен сообщить, что ваше дело пересмотрено военной прокуратурой, все обвинения, предъявленные вам, сняты и вы полностью реабилитированы. Вам возвращено звание «полковник», все боевые награды, а также награды, приуроченные к датам и вручаемые ветеранам Великой Отечественной войны. Правительство России приносит вам свои извинения за судебную ошибку и глубокую благодарность за стойкость, мужество и беззаветное служение Родине. Генерал достал из кармана новенький красный паспорт, показал его всем и, положив на стол, пояснил: – Это паспорт с вашей настоящей фамилией и всеми данными. Также вам начислена пенсия как ветерану войны, которую вы отныне будете получать. – Дед замолчал, обвел всех взглядом и, переходя на неофициальный тон, добавил: – Я взял на себя смелость и хотел бы вручить вам это. Леша, отдай подарок. Адъютант подошел к дедушке, который поднялся с места, снял чехол с одежды, и над столами пронесся негромкий вздох восхищения. На вешалке был мундир с погонами полковника, весь увешанный наградами, которые отсвечивали на солнце яркими бликами. Адъютант передал дедушке мундир и достал из-за спины фуражку, которую держал в руке, до поры пряча ото всех. Василий Корнеевич принял подарок дрожащими руками, провел пальцами по орденам и медалям, думая о чем-то своем. – Василий Корнеевич, наденьте! – попросил Антон хриплым голосом, у него тоже перехватило горло от переживаний. Дедушка кивнул, видимо, не в силах разговаривать. – Одну минуту, – сказал генерал и откашлялся. – Я также должен сообщить вам и Веронике Андреевне, что вашему другу и ее двоюродному дедушке, Былинскому Олегу Игоревичу, присвоено звание и звезда Героя России посмертно. Вот документы ваши, Василий Корнеевич, и Олега Игоревича. Дедушка еще раз кивнул, так и не справившись со своим голосом, принял красную папку из рук Федора Ильича и, смахнув скатившуюся по щеке слезу, пошел в дом. Сергей с Никой о чем-то шептались и тихо смеялись. И вдруг Вероника, изменившись в лице, медленно поднялась со своего места. Кнуров, проследив за ее взглядом, поднялся и встал с ней рядом. От дома к столам четким, почти строевым шагом шел Василий Корнеевич, облаченный в мундир, сидевший на нем как влитой! Ордена и медали издавали тихий звон, рассылая вокруг маленьких солнечных зайчиков. Боже! Как он был прекрасен! – Господа офицеры! – громко отдал команду Антон. Мужчины поднялись и выстроились в шеренгу. Федор Ильич надел фуражку, которую снял, сев за стол, вышел вперед и встал перед строем рядом с Антоном, ожидая идущего к ним Василия Корнеевича. Василий Корнеевич остановился перед генералом. Мужчины, стоявшие в строю и одетые в гражданскую одежду, щелкнули каблуками и вытянулись по стойке «смирно». Василий Корнеевич вместе с генералом приложили руки к козырькам фуражек, отдавая друг другу честь. Федор Ильич произнес громким командным голосом: – Товарищ полковник, поздравляю вас с восстановлением в воинском звании! – Служу Отечеству! – ответил Василий Корнеевич. – Господа офицеры! Вольно! – отдал приказ Антон. Строй распался, мужчины окружили Василия Корнеевича, обнимали, пожимали руку, поздравляли. Дедушка улыбался, смахивая текущие по щекам слезы. Растолкав всех, к нему кинулась Ника, обхватила дедушку и расплакалась. – Что ж ты плачешь, пичуга? – спросил Василий Корнеевич, прижав ее к себе. – Дедушка! Ты такой красивый! Самый красивый дедушка на свете! И ты герой! И дедушка Олег герой! – Ты от этого плачешь? – усмехнулся он. – Нет! От счастья! – Негоже невесте плакать, Никуша! Кнуров, заговорщицки переглянувшись с Василием Корнеевичем, подошел к ним и забрал Нику из дедушкиных объятий. Сергей отвел ее в сторону, и они, наверное, первый раз за весь день, остались одни, на короткое время перестав быть единственным объектом для поздравлений. Ника уткнулась головой Кнурову в плечо, он поцеловал ее в макушку и шепотом предложил: – Давай сбежим! Я больше этого не выдержу! Если еще раз кто-нибудь потребует нашего публичного поцелуя за столом, я начну стрелять! – А что, – посмотрев на мужа, усмехнулась Вероника, – ты в ЗАГС пистолет прихватил, на всякий случай? – Нет, – улыбнулся Кнуров, вытирая ее слезы. – Но я знаю, где его можно взять! Давай сбежим! А? – Давай! – согласилась Ника и посмотрела по сторонам. – А как мы это сделаем? Нас же застукают! – Между прочим, твой муж специалист в тактике и стратегии партизанской войны! – напомнил он. – А я думала, просто муж! – притворно вздохнула она. – И это тоже! Муж, который хочет немедленно вступить в свои права! – Ну, вступай! – рассмеялась Ника. Кнуров быстро чмокнул ее в губы и отдал распоряжение: – Значит, так, ты сейчас пойдешь в дом, если остановят и спросят, скажешь, что прическу поправить или носик попудрить. Пройдешь к задней двери и жди меня. – Есть! – Какая мне досталась послушная жена! Повезло! Он развернул Нику и, слегка подтолкнув, направил к дому. В доме толклось полно людей, передвигавшихся от кухни к столам на дворе и обратно, что-то унося, принося, в обычной свадебной суете. Улыбаясь и что-то отвечая на ходу, Вероника не сразу, но сумела добраться до двери черного хода. Ей пришлось ждать минут десять. Вероника нервничала и мысленно поторапливала новоиспеченного мужа. Ей самой до чертиков надоело это застолье, крики «горько!», а впереди, она точно знала, у Натальи с Диной запланирована была еще целая культурная программа с песнями, танцами, соревнованиями и еще какими-то сюрпризами. Ника понимала, что если их сейчас кто-нибудь застукает за попыткой побега, то уж точно не отпустят до завтрашнего вечера и глаз с них не спустят. Совсем неслышно, не издав ни одного звука, даже воздух не шелохнулся, сзади подошел Кнуров и обнял жену за талию. От неожиданности Ника вздрогнула всем телом и попеняла: – Ты что делаешь?! Ты меня напугал ужасно! – Все, все! Больше не буду, извини! – чмокнул ее в щечку он. И показал ключи от машины: – Возьмем машину Ринка, свою я не нашел, наверное, у Дуба в гараже стоит. Идем? – Не идем, а бежим! – заспешила Вероника. Распахнув дверь, они выскочили на заднее крыльцо… |