Онлайн книга «Драконья доля»
|
И сплавить меня куда подальше, пока в разум не вошла, — это тоже была не пустая прихоть. Если б я вышла за Гара да умерла через год, то всё было бы уже по закону. Прямых наследников не осталось, а ближайший не по крови — сам Ортей. Ладно. Не надо мне ни этой избы, ни поля… ни к чему мне это деревенское счастье. Схожу на кладбище, проведаю бабушку с мамой, — и можно улетать. Сунула футляр за пазуху, поднялась… и нос к носу столкнулась с Ортеем. И тот меня видел! Замерла. Похоже, отвод глаз рассыпался, когда я распереживалась, читая бумаги. Жаль. Но, может, оно и к лучшему. Отчим был ошарашен куда сильнее меня. Я разглядывала его — он таращился в ответ. Только как-то в прежние времена он и выше казался, и больше. И грознее. А сейчас на меня просто щурился, наклонясь вперёд, уже немолодой мужик с русой неухоженной бородой. — Син? Это ты? Что ты здесь делаешь? Что-то на радость не сильно похоже. — Здравствуй, Ортей. Прости, на разговоры времени у меня нет. Хочу сходить на кладбище. Он словно бы и не услышал. Наоборот, насупился, набычился, даже побагровел. — Почему ты так одета? Ну-ка, марш в избу! Сейчас всё мне объяснишь! И чем ему не по вкусу мой охотничий костюм? Шёлковая чёрная рубашка, камзол и штаны из замши, цвета среднего между серым и голубым, в цвет чешуи моей второй сущности, чёрные телячьей кожи дорожные сапоги, волосы заплетены в косу. За эту косу он и попытался меня схватить. Своеобразное приветствие. Однако зря он это. К урокам Кона за пару последних лет добавилось много других. Только драться с отчимом я не хотела. Увернулась и пошла своей дорогой. Нужна — пусть догоняет. — Думаешь, вот так уйдёшь после всего, что сделала? А что я сделал а-то? Оказалось, много чего. Через три дня после моего исчезновения разразилась гроза. Первая же молния ударила в баньку, и та вспыхнула, как сухая солома. А другая угодила в хлев — и обе коровы и половина овец погибли. Мало этого — не успели отстроить новый хлев и на остатки запасённых денег купить телушку, на поле пришли кроты. Как со всей округи собрались. Половина урожая пропала. А внезапный град добил остальное. И с тех пор не везёт год за годом… Рассказал мне это не Ортей, а выбежавшая на крыльцо на крики Лив, пока мы с ней шли в сторону кладбища. Сама Лив постарела, сдала. Видно, пятая беременность, закончившаяся выкидышем, далась ей тяжело. Лицо усталое, руки красные, с взбухшими венами. На меня она косилась с опаской, очевидно прикидывая, чего можно ждать от возвращения падчерицы. — Син, а ты сама как? Пожала плечами. В двух словах не расскажешь. Да и насколько чистосердечен этот интерес? Или она просто хочет знать, не за наследством ли я приехала. Что же — разглядывая пару заросших бурьяном холмиков с покосившимися вешками, решила я — если так, Лив угадала. — Могилы скоро будет не найти, — посмотрела на неё в упор. Та потупилась. Понятно. Могла бы хоть детвору послать траву выдрать, да, видно, не захотела. — Кто за ними смотреть будет? Думаешь, забот нам больше нет? — догнал нас Ортей. Покачала головой: — Ортей, я больше не твоя падчерица. И пойдём-ка к старосте, дело есть. — Зачем тебе староста? — Там увидишь. — Смелой стала? Посмотрела ему прямо в глаза и сделала шаг вперёд. И он — отступил. Всю дорогу к дому Енифа мы молчали. — Итак, — закончила я короткую речь, — я здесь и по закону предъявляю права на своё наследство. Ливая ахнула, Ортей выругался нехорошим словом и, занеся кулак, шагнул ко мне. В этот раз уходить от столкновения я не стала. Увернулась, ткнула двумя пальцами в руку Ортея повыше локтя — и та повисла плетью. Вздохнула: — Предупреждала. — Так поступать с отцом! — Ты мне не отец. А если и был кем, то перестал, когда за Гара против воли просватал. Но сделанное мне я простить ещё могу, а вот смерть бабушки Рилы не прощу. Ты же тогда проводить её не дал, хотя знал, что она плохо видит. Это из-за тебя она на сырой земле два часа стыла, пока ты норов показывал. Так что, без обид, Ортей, по-твоему больше не будет. Ениф чуть качнул головой, прищурился, разглядывая меня и что-то прикидывая. Потом кивнул: — Ортей, я сделать ничего не могу, девка в своём праве. — Моё имя — Шиана тер Сейшерт. И сейчас мы составим новый документ. Дом и поле принадлежат теперь мне. Но я отдаю их в аренду за невысокую плату. Арендатор обязуется платить ежегодный налог в казну, что, впрочем, вы делали и до меня, а ещё следить за могилами на кладбище и держать их в порядке. Камни на могилы бабушки и мамы я поставлю, надписи сделаю сама. Но если прилечу и останусь недовольна, выгоню ко всем троллям и новых хозяев приведу. — Перевела дыхание: — А не нравится — стройте другую избу, раскорчёвывайте новое поле. А сюда я найду, кого поселить. И закончила: — Лив, ты согласна стать моим арендатором? Ливая растерянно уставилась на меня, потом на Ортея, очевидно, ожидая решения супруга и повелителя. Ортей побагровел, стиснул зубы — и неохотно кивнул. Ну, вот и всё. Когда мы шли назад к дому — я хотела забрать книгу матери — Лив заговорила: — Ты зла на Ортея не держи. Он добрый, только жизнь тяжёлая… Когда-то я, почти слово в слово, это уже слышала. Посмотрела ей в глаза: — Лив, а ты бы Белёну за Гара отдала? Лив потупилась. Вот то-то же. Уже на обратном пути, когда уходила одна с книгой под мышкой — желающих проводить меня отчего-то не нашлось, — у колодца встретился Бор. Молодой светловолосый могутный парень, слегка похожий на подросшего телка. И выражение лица соответствующее — глаза чистые, без единой мысли. Хотя, увидев меня, он уставился на грудь, на ноги — и присвистнул. Точно не узнал… — Пялиться на чужих невест — дурная примета, — сообщил невесть откуда возникший Киршен, нарочитым жестом прикоснувшись к рукояти меча. Бор потупился. И, замявшись, неловко поклонился нам обоим. А мне стало весело. Интересно, что скажет Бор, когда поймёт — а ведь наверняка назавтра вся деревня знать будет, — кому кланялся? Ну, что скажет, то скажет. Мне до того дела уже нет. Но откуда так вовремя взялся Кир? Тоже прятался под отводом глаз? Возможно. Магия у него намного сильнее моей… — Ты задержалась, так что решил выйти навстречу. Вдруг пригожусь? Книгу, например, понести… Поцелуешь? — ткнул пальцем в родинку. |