Онлайн книга «Кровь не вода»
|
В августе ходили за грибами, и здесь Валерий Михайлович показался себя специалистом отменным. Потом разбирали грибы по кучкам – опята на солку, чернушки, волнушки – туда же. Сыроежки – брали только молодые и крепкие – отлично для жарки. Вкусней благородных. Ну а уж те самые благородные – белые, красные и серые – подберезовики – так это сушить. Это на суп. Там, на подправленной и обновленной терраске, где они долго и неспешно перебирали грибы, вдыхая их пряный осенний аромат, они говорили, говорили… Обо всем. Про прошлое, настоящее и, разумеется, будущее. «Пока жив человек, он строит планы», – говорил ей муж, когда она махала руками: «Валерочка, ну, давай не будем загадывать. Страшно, ей-богу!» А зимой тосковали по даче. Муж собирался ее утеплить: «Будем ездить на лыжах, Элка! Поставим буржуйку, наколем дров – и ночуй!» Так к ней вернулась ее дача. Ее любимое место, место, где было столько лет счастья. Где были все – еще были все! А к весне ушла мама. Не дождалась лета. Такое горе, господи! И снова терзания… Но теперь у нее был Валера. И он поддерживал, как мог. Иногда ей казалось, что без него она бы не справилась, не поднялась. Наверное, так бы и было… Почти все ушли, остался «последний из могикан» – дядька Илья. И он был так плох, совсем еле-еле… Но жил. Слава богу, пока еще жил! Валерий Михайлович переехал к жене – через пару месяцев после смерти тещи. И даже отправил измученную Эллу в санаторий, взяв уход за стариком на себя. Элла и вправду здорово отдохнула и набралась сил – спустя две недели вернулась похорошевшая, пополневшая и румяная. А муж к ее приезду – ну, вот это сюрприз! – купил новую кухню и перестелил полы. Элла смотрела на него и плакала: «От радости, Валерочка! Это от радости!» И праздничный ужин – курица, картошка и любимый торт «Полено фруктовое» – тоже ждали ее. Ее ждали! Впервые ее ждали не для того, чтобы… Тут можно долго перечислять – все ее дела и обязанности. Ее ждали, потому что любили. Потому что скучали по ней. Потому что она просто нужна! Как просто, да? Конечно же, просто. Как, собственно, все гениальное. Правильно говорила сестра. «Как странно, – думала Элла, засыпая на плече любимого мужа, – я ведь так давно ничего не ждала. И даже перестала сетовать на судьбу. Мне казалось, что я… Ну, не то чтобы недостойна, нет. Просто все это не для меня. Есть же женщины, проживающие свою судьбу без мужчин, одиноко. И красивее меня, и моложе. Мой удел – это родители и работа. Все. И это, кстати, совсем не так мало. Разве я прожила не счастливую жизнь? Я не была одинока – как бывают одиноки люди. Совсем одиноки, без семьи, без родных. Без любви. А я – я любила. Всех своих близких. Я была им нужна. А теперь… Теперь, когда есть Валерий. Семья. Я снова нужна. Только теперь – ему, мужу. Как странно все, как же все странно! И самое странное – что он выбрал меня. Такую… ну, если по-честному, совсем никакую. На меня никогда не смотрели мужчины. Ни разу я не поймала на себе чей-то взгляд – ну, из тех, что с мужским интересом. А вышло вот так!» Звонок от сестры раздался в ночи. Они тут же проснулись и испуганно посмотрели друг на друга – ох уж эти ночные звонки. Никто не ждет от них ничего хорошего. Спросонья Элла не сразу поняла, почему так громко и отчаянно кричит Эмма. – Что-что? – переспрашивала она. – Повтори! Я не расслышала! И Эмма снова кричала. Потом стало ясно – беда! Эмма больна, и больна тем ужасным, самым кошмарным из всего, что только возможно. Онкология. Операцию сделали, да. И курс химии она уже приняла. Но самое ужасное в том, что Эдик пьет, и пьет страшно. Напивается с раннего утра и к вечеру совсем сходит с ума – разбил комод, в крошку разбил диван. Сорвал бра и… даже говорить не хочу – ужасно и стыдно. Мочился на ковер в гостиной! Ты представляешь? Ей, Эмме, совсем плохо – слабость такая, что передвигается она только в коляске… так она ее назвала. Медсестры и домработницы бегут от них на следующий день – боятся хозяина. Дом в разрухе, сад изломан и истоптан. В доме пахнет мочой. Она сама ничего не может – отдыхает только в госпитале на химии. А дом – не просто ад, а ад кромешный! «Ты меня поняла? – продолжала кричать она. – Я погибаю тут, Элла!» – Господи, почему ты молчала? – бормотала Элла, холодея от ужаса. – Почему? Я бы приехала к тебе, помогла… Ну, и он, Эдик, возможно, постеснялся бы… Ну, хотя бы при мне? – Какое – приехала? Ты что, идиотка? Он совсем чокнулся. Родную дочь не пустил! Даже во двор не пустил, не то что домой. А уж тебя бы – тем более. Он сумасшедший, ты понимаешь? Он пил всегда, а после моей болезни сорвался совсем. – Господи, а что делать? Что делать Эмка? Тебя же надо спасать? А полиция? – вдруг осенило ее. – Полиция не может помочь? Пусть отправит его в госпиталь или куда там у вас… – Он не такой дурак, как ты думаешь! – желчно рассмеялась Эмма. – Он меня шантажирует. Говорит, что не оплатит страховку. А без нее я тут же загнусь. Понимаешь? Деньги все у него. У меня на счету копейки. Да, я все тратила. Да! Но я же не знала, как все повернется! – А делать-то что? – спросила Элла. – Что мне надо делать? – Спаси меня, Элка! – всхлипнула Эмма. – Я еду домой. Муж смотрел на нее внимательно, сдвинув брови. – Что там? – коротко спросил он. – Эмку надо спасать, – так же коротко ответила Элла. – Причем срочно. Ты слышишь? Муж молча кивнул. Эмму встречали через неделю – на Ленинградском. Проводник выкатил маленькую, очень компактную инвалидную коляску, в которой сидела сухонькая, сморщенная старушка. – Эмка! – крикнула Элла и бросилась к сестре. Плакали долго. Валерий Михайлович, отвернувшись, курил в стороне. Потом наконец успокоились и поехали к выходу. Вещей было мало – два небольших чемодана. – Все, что я нажила! – горько, с усмешкой, сказала Эмма. – Взяла только личные вещи – ничего не дал взять, ничего! Да и бог с ним – точнее, черт. Пусть подавится. Да и что мне теперь надо? Сегодня это кресло, а завтра – саван. Жить мне осталось, – она усмехнулась, – чуть-чуть. Я тебя, – тут она скривилась и хлюпнула, – долго обременять не буду. Совсем немного, поверь! – Все будет хорошо, – горячо убеждала ее Элла, – вот увидишь. Я вытащу тебя из этого, слышишь? Да и врачи у нас тоже прекрасные есть. Есть прекрасные врачи, ты меня слышишь? Эмма усмехнулась: – Не суетись. Все это – вряд ли. И твои прекрасные врачи в том числе. Добрались до дома. – Ну и пробки у вас, просто Нью-Йорк! Сумасшедший город, ужас какой-то… На второй этаж коляску затаскивал Валерий Михайлович. |