Онлайн книга «Витязь без шкуры»
|
У служебного входа стояла женщина с высокой старомодной прической. По серому халату Дайнека узнала в ней коллегу по цеху. – Валентина Михайловна? Женщина свела к переносице белесые бровки. – Людмила Дайнека? – Я, – кивнула она. – Сколько тебе лет? – Двадцать два. Валентина Михайловна сказала вахтеру: – Иван Васильевич, девушка – со мной. Пропустите. Старик что-то записал в огромный журнал. Вслед за начальницей Дайнека поднялась по мраморной лестнице. Из нарядного кулуара с окрашенными под малахит колоннами они свернули в коридор. Потом двинулись какими-то переходами, спускались и поднимались по узким лестницам, открывали тяжелые противопожарные двери и наконец оказались за сценой, где располагалось хранилище костюмерного цеха. Валентина Михайловна отомкнула висячий замок на двустворчатой металлической двери, вынула его из проушин и зашла внутрь. Сунув туда нос, Дайнека ощутила волнующий запах. Позже она узнала: так пахнут грим, пыльные ткани, вощеная краска с папье-маше и старая обувь, в которой танцевала не одна пара ног. Но в тот, первый момент ей показалось, что так пахнет тайна. Большую часть хранилища занимали двухэтажные вешала, полностью заполненные сценическими костюмами. У окна стоял письменный стол. Все остальное пространство заполнили фанерные сундуки и деревянные ящики. Валентина Михайловна критически оглядела Дайнеку и спросила: – Халат у тебя есть? Девушка скинула курточку, достала халат и быстро его надела. – Будешь разбирать сундуки с реквизитом и обувью и записывать инвентарные номера. Работы много. Не вовремя заболела Мария Егоровна. – Начальница села за письменный стол. – Вот инвентаризационная ведомость. Здесь пишешь наименование, в этой графе – номер. – А где все это взять? – поинтересовалась Дайнека. Валентина Михайловна подняла глаза и выразительно помолчала. Потом обронила: – Все в сундуках. – Она встала, подошла к ящику и ткнула пальцем в черную надпись. – Номер. Записываешь его в самом верху. – Со стуком откинула крышку и достала из ящика пару черных сапог. Показала подошвы. – Видишь цифры? Это инвентарный номер, вносишь в графу. – Наименование там же искать? – Зачем? – не поняла Валентина Михайловна. – Чтоб записать… Начальница устало вздохнула и, выставив перед собой сапоги, задала наводящий вопрос: – Что это? – Сапоги, – уверенно ответила Дайнека. – Какого они цвета? – Черного! Валентина Михайловна взяла шариковую ручку и, проговаривая каждое слово, записала в инвентаризационной ведомости: – Сапоги черные… Инвентарный номер сорок два, тире, двадцать три, сорок четыре. – Все поняла! – Дайнека с готовностью потянулась к ящику. – С этого начинать? – С этого, – сказала Валентина Михайловна. – По одной вещи выкладываешь и пишешь, потом все аккуратно возвращаешь на место. Приступив к работе, Дайнека поняла, что Валентина Михайловна – жуткая аккуратистка. Все предметы и обувь лежали в ящике идеально, и у нее не было уверенности, что, записав инвентарные номера, она сможет восстановить этот идеальный порядок. Тем не менее до конца рабочего дня ей удалось перебрать целых три ящика и не получить ни одного замечания. Немного понаблюдав за Дайнекой, Валентина Михайловна успокоилась и больше не подходила. В половине шестого, когда до конца рабочего дня осталось тридцать минут, Дайнека открыла большой фанерный сундук. В нем хранился сценический реквизит: жареный поросенок, яблоки, груши и огромный пирог, все – из папье-маше. Еще был кокошник с фальшивыми изумрудами, покрывало из старинного гобелена, резиновый виноград и ваза с вылинявшими поролоновыми цветами. Под картиной в бронзовой раме Дайнека заметила уголок красного кожзаменителя. Заинтересовавшись, потянула его на себя и вытащила из ящика старомодную сумку. Оглядев ее, сообщила: – Валентина Михайловна, на ней нет инвентарного номера. – Дай, – костюмерша взяла сумку, покрутила, потом сказала: – Пиши: сумка женская, «б» и «н». – Что это значит? – Без номера. – А можно в нее заглянуть? – Зачем тебе? – Так… – Ну, если так, загляни. Дайнека расщелкнула замочек. – Здесь деньги… – Ну-ка! – Валентина Михайловна снова взяла сумочку и вынула десять рублей. – Надо же… Старый червонец. Ты, наверное, и не помнишь таких. А это что? – Она сунула руку в матерчатый карман и вытащила темно-красную книжечку. – Паспорт старого образца. Дайнека придвинулась: – Чей? Начальница открыла паспорт и прочитала: – Свиридова Елена Сергеевна, тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения. Они стали разглядывать фотографию. На ней была хорошенькая блондинка с заколотыми наверх волосами. На вид – не больше семнадцати. – Как он здесь оказался? – Не знаю. Наверное, артистка из художественной самодеятельности положила, а потом забыла. Только что-то я не помню такой… – Валентина Михайловна порылась в сумочке, достала спичечный коробок, смятый платок и губную помаду фабрики «Рассвет». – У меня в молодости такая была. Странно… Давай проверим прописку. – Она полистала паспорт. – Улица Ленина, дом восемнадцать, квартира тридцать четыре. Наша, городская, нужно бы занести… Дайнека вернулась к ящику, но Валентина Михайловна посмотрела на часы и сказала: – Можешь идти домой. Дайнека засомневалась. – До конца рабочего дня пятнадцать минут… – Ну и что? – Вам надо помочь… – Завтра поможешь. – Костюмерша протянула ей паспорт. – А сейчас иди по этому адресу и отдай. Все-таки документ. Дайнека взяла паспорт, сняла халат и вышла из костюмерной. Пройдя мимо запасника, где хранились ненужные декорации, спустилась по лестнице и направилась к служебному выходу. Она вышла через служебную дверь, свернула налево, по диагонали пересекла площадь и оказалась у «сталинки» под номером двадцать четыре. Восемнадцатый был в двух шагах… |