Онлайн книга «Совершенство»
Ему видно, как она кивает, хотя она стоит к нему спиной. – Да, именно это. Страх, тяжелый и холодный, поднимается между ребрами. Нет, пожалуйста, нет. – Но если ты мертва, как у тебя получается двери открывать, или… – он указывает на свою толстовку у нее в руках – держать в руках мою одежду, или даже форму школьную носить? Она пожимает плечами. – Не знаю. Мне кажется, выгляжу я так же, как и раньше. Все такая же долговязая. Но менее неуклюжая. – Она оглядывается и грустно улыбается, потом опять отворачивается. – Но чувствую я себя по-другому я менее плотная, менее… Она замолкает и трясет головой: – Просто менее. Я помню, как умерла, но я здесь. Вот и все, что я могу тебе рассказать. Длинные, почти белые волосы свисают ниже подола ее синей рубашки, и она выглядит такой нереально прекрасной на фоне пруда под идеальным ломтиком полумесяца прямо над головой. Внезапно мысль о том, что он сходит с ума, не кажется такой уж абсурдной. Колин задумывается: а существует ли Люси на самом деле? – Люси, какого цвета у тебя волосы? Она поворачивается, на лице – непонимающая улыбка: – Темно-русые? При этих словах он роняет голову на руки и издает стон. Люси подходит, садится рядом на скамейку: – Почему ты об этом спрашиваешь? – Да так, ничего. Она тянется, берет его за руку, но он сразу же отдергивает ее, вскакивает, как ошпаренный, со скамейки и трет ладони о джинсы. – Какого черта? Руку все еще покалывает там, где коснулись ее пальцы, и ощущение постепенно сходит на нет, оставляя щекотное тепло. Ее прикосновение – как статическое электричество, будто она – облако заряженных частиц в форме девушки. Колин глядит на нее, потом тяжело вздыхает. – Да что происходит? – шепчет он, глядя мимо нее, в небо. Внезапно ему вспоминаются все эти «крутые» ребята, которые возвращались из леса с историями о том, что они там видели. И как мама, бывало, говорила о… Господи, только об этом не думать. Люси – «ходок»? Невозможно. «Ходоки» – это реальность? Тем более невозможно. Оба варианта заставляют его задыхаться от паники. Потому что, если «ходоков» не существует – значит, он сошел с ума. А если они существуют… Значит, есть вероятность, что его мать все-таки не была сумасшедшей. Но в этот момент во всех остальных отношениях он явно в здравом уме. Это точно. Он не забыл прихватить куртку, когда выходил, вон и обувь на нем. Мыслит вполне последовательно… вроде как. Когда он смотрит вокруг, то не видит ничего необычного – пауки по нему не ползают, звезды в небе не пляшут. Просто девушка с темными волосами, которые ему кажутся светлыми, говорит, что она – призрак, а на ощупь она – как статическое электричество. Ну вот. Он сошел с ума. – Почему я раньше-то об этом не подумал? – Не подумал о чем? Он машет рукой в направлении ее головы. – Волосы у тебя светлые, а Джей говорит, они темные. А твои глаза? О, Господи. Что происходит? – Мои глаза? Мои волосы? – Люси наклоняется, чтобы поймать его взгляд. – Ты что, видишь меня по-другому? Он пожимает плечами. В груди будто несется галопом табун лошадей. – Ты видел меня иначе, чем остальные, и раньше это тебя не беспокоило? – Нет, до этого момента, – стонет Колин. – Наверное, мне тогда просто не хотелось об этом думать. Мне никогда не хотелось бы об этом думать. – Думать о чем? – Ни о чем. Забудь. – Он вцепляется руками в волосы. – Моя рука – какая она на ощупь? – спрашивает она настойчиво. – М-м-м?.. Как… – он трясет головой, пытаясь подобрать слова. – Энергия… и электричество… Она опять протягивает ему руку. Он смотрит на нее некоторое время – кажется, вечность, – потом шагает вперед, тяжело дыша, и берет за пальцы. Между ними проскакивает разряд, который переходит в мягкую, мурлыкающую пульсацию. Нетвердым голосом он произносит: – Как энергия и воздух? М-м-м… – Это мурлыканье пробуждает в нем странную жажду, настолько сильную, что у него кружится голова. Он снова отпускает ее руку и отступает назад, неистово тряся руками, будто пытаясь стряхнуть воду. – Это безумие, Люси. Это безумие. Она шагает ему навстречу, но он отступает назад, чувствуя, что ему нечем дышать. Кажется, когда она так близко, у него словно весь воздух из легких куда-то девается. Будто читая его мысли, она прячет руки в рукава рубашки. Но спустя еще несколько долгих секунд любопытство одерживает верх. Он протягивает руку и высвобождает ее кисть из рукава, тянет к себе. Кончики его пальцев скользят по ее ладони, он поворачивает ее руку и прижимает к своей. Треск разряда, а потом – ровное, жужжащее, чудесное тепло, как облегчение после некой глубокой внутренней боли. Ее рука имеет четкие границы, но сомкнуть пальцы вокруг ее запястья у него не получается. Когда он нажимает слишком сильно, ее энергия, кажется, начинает отталкивать его пальцы. Неужели это всего лишь работа его воображения? – Вот это да, – выдыхает он. Она пытается высвободить руку, будто его прикосновение почти болезненно для нее. – Ты в порядке? – Да… – кивает Люси. – Столько впечатлений. Твоя рука на ощупь такая горячая и… живая? Ощущения немного… слишком сильные. Колин морщится, отводит взгляд и отпускает ее руку, бормоча извинения. – Меня вроде как вообще не было, и вдруг внезапно я обнаружила себя там, на тропинке, – пытается объяснить она. – А то платье, которое на мне было? То, с цветочками? И сандалии, как у маленькой девочки? Она замолкает, и он поднимает на нее глаза, ждет. – Думаю, это то, в чем меня похоронили. Да она боится, доходит до него. Глаза у нее глубокого, неистово-фиолетового цвета, в котором играют алые металлические отсветы. Надежда и страх, думает он, но страха больше. Колин крепко зажмуривается. У нее настроение по глазам видно. – Колин, ты как? Он прижимает ладони ко лбу и только стонет в ответ. В общем и целом он никак. Она пододвигается поближе. – После того, как я увидела тебя, у меня было такое чувство, что я должна была тебя найти. Понимаю, что ты подумал. Поэтому я убежала. – Я почти побежал за тобой, – бормочет он и сразу жалеет об этом. Весь этот разговор – все равно что нестись, сломя голову, в полной темноте к крутому повороту, да еще на незнакомой трассе. Он понятия не имеет, как тут ориентироваться. – После того первого дня я все время чувствовала, что меня тянет к школе. Я все сидела снаружи и… – Краем глаза он видит, как она поднимает на него взгляд. – Знаешь, когда дыхание задерживаешь, все внутри будто натягивается до предела, и ты думаешь, от чего так жжет в груди? Конечно, это же всего лишь кислород и углекислый газ, которым ты не даешь попадать в легкие и выходить наружу, но все равно жжет, правда? |