Онлайн книга «Земля Обетованная»
– Купер! Не останавливаясь, он повернул голову: – Я занят. – Перехват телефонных звонков дал важную информацию. Необходимо… – Позже. – Но… – Я сказал – позже! – прорычал Купер. – Я должен объяснять, что означает «позже»? Валери отшатнулась, будто от пощечины: – Да, сэр. Держась правой рукой за перила, Купер заспешил дальше по ступенькам вверх. Командный центр по второму этажу был опоясан балконом. Здесь располагались офисы офицеров и залы заседаний. Бóльшая часть стены офиса директора Дрю Питерса была стеклянной, что позволяло ему прямо из-за письменного стола видеть виртуальную карту и наблюдать за деятельностью полевых агентов внизу. Сейчас стеклянную стену наглухо закрывали жалюзи. Купера встретила помощница директора Мэгги – стильно одетая женщина лет пятидесяти, обладавшая одной из самых радушных на свете улыбок. Впрочем, про нее говорили также, что в жилах у нее течет не кровь, а ледяная вода. Непосредственно с Питерсом Мэгги работала в течение как минимум последних двадцати лет, и опыт и знания секретных материалов делали ее скорее оперативным агентом, чем просто секретаршей. – Мне необходимо его видеть срочно. – У него важный телефонный разговор. Присядьте, пожалуйста. – Немедленно, Мэгги. – Купер демонстративно выказал сильнейшее смятение на лице. Секретарша спокойно оглядела его, затем что-то напечатала на клавиатуре. Несколькими секундами позже из динамика в мониторе прозвучал звоночек, возвещая принятие ответного сообщения. – Проходите, агент Купер. Офис, хоть и маленький для человека ранга Питерса, был со вкусом обставлен. В углу под портретом президента Генри Уокера стояла кушетка. Однако взгляд Купера, как всегда, сразу же устремился к противоположной стене, увешанной, вопреки принятому среди боссов обычаю, не изображениям Питерса с сильными мира сего, а фотографиями лиц, находящихся в активном розыске. Особо почетное место было отведено черно-белой фотографии Джона Смита, который, под стать самому убежденному на свете проповеднику, с микрофоном в руке обращался к толпе. Не прерывая телефонного разговора, Питерс махнул рукой на кресло напротив. – Понимаю, сенатор. Пауза. – Это полностью соответствует истине. Понимаю вас. Питерс воздел глаза к потолку. – Ну, может, вам не следовало продавать ему половину штата? Очередная пауза. – Да, несомненно, вам надлежит поступить именно так. А сейчас, извините, у меня запланированная важная встреча. Питерс дал отбой и, сорвав с уха беспроводную гарнитуру, швырнул ее на стол. – Наш глубокоуважаемый сенатор штата Вайоминг. Эрик Эпштейн скупил там двадцать три тысячи квадратных миль – участок земли размером с Западную Вирджинию, а прозорливый сенатор не озаботился вовремя даже поинтересоваться, с какой целью. – Директор потряс головой. – Мир стал бы гораздо более совершенным местом, если бы люди голосовали не за тех, с кем приятно вечером потрепаться и попить пивка, а за тех, кто поумней. – Питерс откинулся на спинку кресла и вопросительно взглянул на Купера. – Так что там у тебя? – Мне нужна помощь, Дрю. На публике шеф для Купера всегда был директором или сэром, но между ними уже давно сложились неформальные отношения, коих при общении наедине они и придерживались. К слову, и сам Питерс, хоть и был холодным, четко следующим формальностям человеком, далеко не каждого агента называл сынком. – Ты о чем? – Дело личное. – Ну так не тяни, говори. – Ты знаком с моими детьми. – Конечно. Тодду сейчас должно быть… восемь? – Девять. Но речь сейчас идет о моей дочери Кейт. Сегодня утром ее матери позвонили из Аналитического. По всей видимости, в школе с ней что-то произошло, и теперь аналитики из нашего ведомства – чтоб их! – требуют досрочного прохождения ею теста. Питерс непонимающе моргнул: – Но это же обычная процедура, Ник. – Проблема в том… – Купер, набрав в грудь воздуха, выдохнул, – что в данном случае необычная. – Она мозган? – Да. – Ты уверен? – Да. Директор вздохнул. Снял очки без оправы и потер пальцами переносицу: – Н-да. – Я прошу тебя об одолжении. Питерс водрузил очки на прежнее место. Взглянул на Стену стыда, а именно на фотографии Джона Смита, склонившегося над микрофоном. – Странно, не правда ли? Совсем недавно родители едва ли Богу не молились, чтобы их ребенок родился сверходаренным, а теперь… – Сэр, – перешел Купер на официальный тон, – я знаю, о чем прошу, и делать это мне крайне неприятно, но ей только четыре года от роду. – Ник. – В тоне Питерса послышались нотки упрека. Купер встретился с ним взглядом и глаз не отвел: – Я прошу вас, сэр. – Ты отлично знаешь, что помочь тебе я не в силах. – Вы знаете, как много я сделал для Службы справедливости, и знаете также, как часто мне приходилось убивать для вас. Глаза директора сузились. – Для меня? – Для Службы справедливости. – Следующие слова Купер произнес раздельно, разведя руки в стороны: – Во имя Бога и страны. И ни разу, ни разу я не просил о личном одолжении. – Знаю. И знаю также, что ты искренне веришь в то, что делаешь здесь. Потому-то ты так хорошо и справляешься со своей работой. – Хорошо справлялся со своей работой я только благодаря своим детям. Я делаю это для того, чтобы мир для них стал лучше. Я верю, что именно агентство сделает мир лучше. А теперь агентство намеревается забрать мою дочь. – Прежде всего не теряй головы, – посоветовал Питерс. – Тест проходит каждый ребенок в Америке, и… – В возрасте восьми лет. А ей всего лишь четыре. – …и девяносто восемь целых и девяносто одна сотая процента признаются не сверходаренными. – Я уже сказал: она сверходаренная. – И только четыре целых и одна сотая процента из признанных мозганами получают ранг первого уровня. – Питерс подался вперед, каждая мышца его тела излучала симпатию. – Временами я ненавижу свою работу. И ты не первый агент, чей ребенок подвергается раннему тесту. По крайней мере раз в год ко мне обращаются с подобной просьбой. Но ставить себя выше закона нам нельзя. В противном случае мы превратимся в гестапо. Купер, в общем-то, был того же мнения. Будь он директором и обратись к нему вчера с такой же просьбой Куин, он привел бы те же самые аргументы. |