Онлайн книга «Юджин - повелитель времени. Книга 8. Королевство Гаргалот»
|
– Нет, лучше займемся сами. – Хорошо. – Если у него посерьезнее ран нет, – уточнила Мариэтта. – Нет, – заверила Аня. – Ядов не обнаружено, воспаление еще не началось, регенерация активная, крови много потерять не успел. – Хорошо-хорошо, – прервала Мариэтта. – Следи за его состоянием. Пусть лежит хоть три, хоть пять суток. Никакого ускоряющего курса!.. – Я прослежу, – ответила Аня, – мне, как правильной жене, нужно заботиться о здоровье мужа. Мариэтта бросила на нее косой взгляд, но то ли отнесла сказанное к неудачной формулировке, что эти роботы понимают, то ли просто, как истинная арийка, не обратила внимания на лепет недочеловеков. – Заботься как следует, – велела она с нажимом. – Может быть, приковать его к постели? Аня ответила осторожно: – Как представитель силовых структур, вы вправе… но только нужно будет отчитаться в правомерности… а вы уверены, что сумеете? Она фыркнула. – Этот гад не посмеет жаловаться! – Да, – согласилась Аня, – но все здесь пишется и уходит в облако, а там поступает к аналитикам и проверяющим проверяющих. Мариэтта задумалась на миг. – Ладно… мы этому гаду устроим такое, что лучше бы приковал себя сам за все места. Ответствуй, гад, где подстрелили? – Да, – поддержала Аня, – ответствуй, морда! Я прошептал слабеющим голосом: – Супчику бы… куриного… И сразу же прикинулся, что впал в забытье, а они, пошептавшись, в самом деле отправились на кухню. Вскоре там зазвенела посуда, ложки, вилки, еще всякая хрень, которых у женщин на кухне развешано всюду, это как бы молча говорит о том, что хозяйственные, хотя куда там борщ, пельмени ухитряются сварить так, что получается один огромный ком полусырого теста. Яшка проснулся и быстренько прогребся ко мне под одеяло, где умостился под мышкой и снова заснул. В комнату постепенно начал проникать дивный запах обалденного куриного бульона, крутого, сытного, с добавлениями мелких волоконцев мяса, а то вдруг мне жевать трудно и тяжело, а им жевать для меня не позволю, чтоб не перетрудились. Похоже, во время совместной готовки нашли консенсус, хотя вообще-то и так похожи: одна – робот, другая – полиционер, представитель силовых структур, что отделяет ее от нормальных людей с широкими взглядами, как вот у меня, и приближает к аням. А еще, конечно, угроза жизни их общего самца в какой-то мере объединила, но это ненадолго, я не смогу болеть слишком долго ради мира на земле в отдельно взятом доме. Боль начала возвращаться раньше, чем ожидал, то ли действие транквилизаторов заканчивается, то ли мой организм в страхе перед ранами заштопывает их в такой спешке, что живот присох к спине. – Ну скоро вы там, – прошептал я и сглотнул слюну. – Кончаюсь… – Уже несем, – откликнулась Аня через динамики. – Не глотай слюни так шумно, кофемолку заглушаешь, рефлекс может закрепиться… В твоей слюне много меди, пептидов и повышенное содержание мочевины… – Еще и мочевины, – пробормотал я, – а она при чем?.. Ладно, не добивайте терминами. Я просто жрать хочу. Жратаньки. Дверь распахнулась, Мариэтта внесла кастрюльку с парующим супом, сказала быстро: – Твой утюг несет остальное. А ты давай говори быстро, что с тобой? Я ответил вяло: – Что?.. Да вроде все норм… – Ты что-то принимаешь? – спросила она быстро. – Какие-то препараты? – С чего ты взяла? Она выпалила зло: – У тебя щетина отросла!.. А утром ты был еще гладко выбрит!.. Смотри, гад, ты так доведешь меня до инфаркта, а себя до белой горячки. Пусть другие на себе испытывают! Я пробормотал: – Ну, как бы тебе сказать, я и есть в какой-то мере другие… Когда препараты обещают много, а на клинические исследования уходит лет десять, то кто-то решается и рискнуть… – Чтобы схватить джекпот? – спросила она еще злее. – Пусть на приговоренных к смерти испытывают! Или на захваченных террористах. Я спросил с недоверием: – Ты что, в самом деле обо мне заботишься? Дверь распахнулась, Аня вошла с большой чашкой и ложкой в руках, аромат вкуснейшего супа шибанул в ноздри с такой силой, что я едва не захлебнулся слюнями. Аня взяла у Мариэтты кастрюльку и поставила на столик, помогла мне сесть, опираясь на спинку кровати, а Мариэтта протянула чашку. – Удержишь? Я переложил Яшку на соседнюю подушку. – Руки не отбило. Давай… да выпусти же, чего вцепилась? – Может, – предположила Мариэтта с неуверенностью, – его лучше с ложечки? Мелкой? Как думаешь, Аня? Аня посмотрела на меня испытующе. – Удержит. – А если нет, то обварится… – Успею перехватить, – сообщила Аня, – ни капли не прольется. У меня ничего не дрожит! Я жадно ухватил чашку, руки затряслись от счастья, а хлебать через край начал, как изголодавшаяся свинья помои, шумно и часто. – Ой, – сказала Мариэтта с тревогой, – не захлебнется? – Нет, – заверила Аня, – но желудок вряд ли устоит. – Обосрется? – Обкакается, – уточнила Аня, всем видом показывая, что в ее словаре нет такого грубого слова и что роботы культурнее, чем всякие там полиционеры. – Но это ничего, я приняла меры. – Какие? – Проложила под простыню клеенку. Мебель надо беречь. – Значит, – спросила Мариэтта, – он так и будет плавать в этом жидком гарнире с ароматом? – Это лучше, – пояснила Аня деловито и хозяйственно, – чем продукты диареи за секунду пропитают не только простыню, но и матрас, а там начнут капать под кроватью на пол! И расплывутся до самой двери и затекут под шкаф!.. Яшка утонет, а его жалко. – Тогда да, – согласилась Мариэтта. – Юджин, кушай-кушай! Ты чего перестал? – Аппетита нет, – буркнул я, хотя вообще-то жрать все еще хочется, но в животе в самом деле потяжелело, пусть малость опустится по кишкам, их у меня сорок метров, все не как у людей, потом допью остальное. – Вы же такие изысканные, одухотворенные! – И красивые, – подтвердила Аня. – Вот посмотри на Мариэтту, как она хороша в профиль, когда не горбится и не выпячивает живот!.. У нее такие выразительные глаза, когда не смотрят в стороны. Мариэтта сказала коротко: – Заткнись. Зря встроенной технике вставили синтезатор речи. Как ты ее терпишь? Я бы от этого говорящего утюга с ума сошла. – Я питаюсь чистой энергией, – кротко сообщила Аня. – Не убиваю животных для еды! Как дикарка какая первобытно-пещерная, не буду указывать пальцем. |