Книга Ледяное сердце Северины, страница 60 – Мария Воронова

Лучше она проживет, сколько сможет, а потом спокойно умрет.

Северина улыбнулась. Подводя итоги, можно сказать, что она прожила хорошую жизнь. Она не была одинока, судьба подарила ей счастье быть рядом с самыми любимыми и любящими людьми, с родителями. Многие ли могут похвастаться таким счастьем?

Никогда так не бывает, что Бог не дает тебе ничего. Обязательно дарит что-то очень хорошее, кому-то родителей, кому-то детей, кому-то супруга, а кому-то талант, просто не всегда то, о чем ты мечтаешь сам.

Она не сразу, но научилась благодарить судьбу, и теперь покинет жизнь счастливым человеком. Ей не придется переживать потерю родителей и разрыв с Тоборовским, который произошел бы обязательно, если бы она зажилась подольше.

Она уйдет любящей и любимой, Бог в своей милости избавляет ее от долгих лет страданий, болезней и потерь.

Думая так, Северина улыбалась. Пожалуй, никогда раньше она не была так спокойна и счастлива, и только одна мысль нарушала безмятежность ее души.

Северине было очень стыдно за эпопею с местью Стрельникову. Какой черт ее толкнул под руку в недобрый час?

Почему она решила что нахамить Таньке Сорокоумовой и разрушить человеку жизнь – явления одного порядка? Сколько злобы и тоски высосала из нее эта, как она думала, праведная месть! Не говоря уже о деньгах, потраченных на взятки и детективов. На эту сумму вполне можно было замутить очередной благотворительный проект или тупо открыть новую крупную точку.

Итог: потрачена куча сил и средств, а в результате она не чувствует ровным счетом ничего, кроме неловкости, и бедняга Стрельников превратился в информационное сопровождение оптимизации здравоохранения, что-то вроде наклейки на дубине закона, принуждающей медиков к рабскому труду.

Нужно убрать подальше свою гордость, встретиться с Новиковым и попросить его о том, чтобы приговор оказался максимально мягким. Ну, потеряет доверие, ну, разорится, подумаешь! Гроб карманов не имеет, на том свете ей деньги не нужны, а близкие, которых она оставляет на этом, в любом случае обеспечены до конца жизни.

Северина долго сомневалась, но все же решила пойти на первое заседание суда и удивилась, в каких убогих стенах осуществляется правосудие. Ей казалось, что суд – это нечто торжественное и парадное, а оказались скучные унылые коридоры, насквозь пропитанные безысходностью.

Приземистый особнячок не так давно привели в порядок, но парадоксальным образом он все равно казался ветхим, обшарпанным и каким-то грязным. Достойный финал героического возмездия, усмехнулась она, брезгливо садясь на скамью.

Стрельников сидел в первом ряду: поскольку его не брали под стражу, он был избавлен от унижения быть запертым в клетке.

Детективы предоставили ей много фотографий Виктора, и Северина была готова увидеть корпулентного мужчину средних лет вместо юного красавца, каким она его запомнила, но все равно это было очень грустно.

Она нарочито громко кашлянула, Стрельников обернулся и увидел ее. Северина улыбнулась. По тому, как он нахмурил брови, она поняла, что показалась ему знакомой, но он не может вспомнить, при каких обстоятельствах знал ее. Она снова улыбнулась и энергично кивнула головой, давая понять, что ему не кажется, они действительно хорошо знакомы.

Посмотрев на часы, Виктор встал и подошел к ней:

– Северина? Жесткий глюк, – он коротко усмехнулся, – это ты все подстроила?

Она покачала головой:

– Я всего лишь похлопотала о твоем назначении ректором, вот и все. Брать взятки я тебя не заставляла.

Она все-таки сказала эту фразу…

Оглянувшись на красивую подтянутую женщину средних лет, в которой Северина опознала его жену, Виктор тихо сказал:

– Наверное, я тогда очень сильно тебя обидел.

– Ничего, обошлось. И у тебя обойдется.

Она поднялась, растерянно повела плечами:

– Как странно, Виктор… Всю жизнь я продержала тебя в своем сердце, то любила, то ненавидела, а теперь выясняется, что мне совершенно нечего тебе сказать. Тебе от этого не легче, но теперь я сожалею, что все это затеяла.

Стрельников снова улыбнулся:

– По праву сильного.

Северина кивнула охраннику и пошла на выход. Находиться в этом помещении, до краев наполненном человеческой подлостью и горем у нее не было больше сил.

В коридоре ее неожиданно остановила жена Стрельникова. Охранник вскинулся, но Северина сделала знак не вмешиваться и с любезной улыбкой обернулась к ней. На одну секунду промелькнула тень прежнего чувства жгучей ненависти и зависти к этой женщине, промелькнула и исчезла.

– Простите, вы не могли бы сказать, откуда знаете моего мужа? – спросила Александра вежливо, но решительно.

Северина растянула губы в доброжелательной улыбке, надеясь, что та не выглядит слишком фальшивой:

– Мы старые знакомые и не виделись двадцать лет.

– А вас не затруднит сказать, какого рода было это знакомство? Простите мое любопытство, но мы вместе еще со школы, а я почему-то о вас ничего не знаю.

– И вы уверены, что хотите знать?

Александра решительно кивнула:

– Пожалуйста, – сказала она тоном, какого Северина никак не ожидала услышать от беспомощной домохозяйки, – мне очень нужно знать правду. Я понимаю, что не вправе ничего требовать у вас, но я прошу.

– Хорошо. Когда вы хотите поговорить?

– Чем скорее, тем лучше. Можно сейчас.

– А заседание?

– Я ничего не смогу там сделать, буду только раздражать Виктора.

Они зашли в небольшое кафе, по счастью, оказавшееся приличным и совсем пустым. Охранник расположился у входа, а Александра с Севериной устроились в дальнем углу. Давая Александре время одуматься, Северина долго изучала меню и винную карту, хотя прекрасно понимала: обе они не в том состоянии, чтобы думать о еде. Для облегчения контакта заказала бутылку хорошего вина, но, когда официант разлил его по бокалам, тонкий аромат алкоголя показался таким отвратительным, что она едва смогла справиться с тошнотой. Неужели она волнуется?

– Послушайте, есть еще время передумать, – мягко сказала Северина, – возможно, я просто сумасшедшая или нагло вру. Нет же никаких гарантий, что я скажу правду или всю правду, что еще хуже. Можно передать реальность в таком чудовищном искажении, что это будет хуже всякой лжи. Зачем вам это?

Александра пожала плечами, взяла свой бокал и выпила одним глотком.

– У меня такое чувство, – сказала она глухо, – что как раз я видела реальность в чудовищном искажении. Поэтому говорите.

Северина вздохнула и вдруг почувствовала такой рвотный спазм, что вынуждена была быстро прикрыть рот платком. Только когда она отодвинула свой бокал на другой конец стола, стало немного легче.