Онлайн книга «Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди»
|
— Не знаешь… и даже не догадываешься, — вздохнул Себастьян, понимая, что сделал все возможное. Совесть его будет спокойна. — Вот и ладненько, — произнесла вторая невеста божья, этак по-доброму произнесла, с задором, от которого по хребту мурашки побежали. — Раз с мертвыми девками разобрались, теперича и с живыми разберемся… И монашка подмигнула невестушкам панны Зузинской, каковые этакой фамильярности не оценили. Девки заголосили слаженным хором. — Грабют, — выводила Нюся, левым глазом поглядывая на суженого, а правым — на некроманта. Тот стоял, нахохлившись, неподвижный, важный, что старостин петух. Князь. Нет, естественно, Сигизмундушка ей нравился, и весьма, вчера вона как к ней прижимался, с трепетом… и сразу видно, что муж из него выйдет справный, нет в нем ни особой горделивости, ни спеси, так, дурь мужская, которая хорошею сковородкой на раз выбивается. Но все ж князь… Нюся живо представила, как возвертается она в родную деревню, да не просто с мужем, но с цельным князем. На бричке. А в бричке кобылка белая, грива лентами украшена, бубенцы под дугою звенят. Сама Нюся в шелковом алом платье да с шаликом на плечах, тоже шелковым, розами расшитым. И в ушах серьги золотые, на шее — бусы, да густенько, что шеи по-за бусами не видать. Бронзалетки на руках. На ногах — ботики красные с каблучками золочеными… а главное, не ботики, но муж грозный… этакий упырей учить не станет, бровкой поведет, от как сейчас, и те сами в могилы возвернутся. — Убивают… — голосили иные девки, но без души, без вдохновения. Всхлипывала панна Зузинская. Хмурился некромант-князь, которому происходящее совершенно не нравилось. — Чести лиш-а-а-ют… — И имущества, — веско добавила Евдокия, руку в ридикюль сунув, но рука сия, уже нащупавшая перламутровую рукоять револьвера, была перехвачена. — Не стоит, — шепотом произнес Себастьян. — Почему? — Потому, что имущества у нас не так и много… да и вообще, любопытно… — Что любопытно? Евдокии вовсе не было любопытно. Вагон вдруг наполнился людьми вида самого что ни на есть разбойного, и князь-некромант пошатнулся, не устоял супротив пудового кулака. Евдокия лишь надеялась, что его не убили. — Спокойно, граждане хорошие, — повторила девка, засовывая пистоль за пояс, стало быть, не видела в нем надобности. — Ведите себя правильно, и никто не пострадает… Она прошлась по вагону, остановилась напротив панны Зузинской. — Почти никто… — Вот… берите… конечно, берите… — Панна Зузинская принялась стягивать перстни, один за другим, поспешно, будто опасаясь, что ожидание девице наскучит. — Все берите… от клиентов благодарных… живы да и ладно, и хорошо… и так их всех помнить буду… от мужа моего покойного свадебный подарок… Она вполне естественно всхлипнула, только слезы ее девку не разжалобили. — От мужа, значит? Бывает… ничего, скоро свидитесь. Обещание прозвучало нехорошо. Себастьяну вообще крайне не нравилась эта ситуация. Вагон стоял. Отцепили? Похоже на то… и не просто отцепили, но сняли на другой путь, заброшенный… и вопрос — почему? Потому ли, что вагон был в сцепке последним? Или же по иной причине? Зачем такие сложности ради третьего класса, который выбирают априори люди бедные… — Что стоишь? — Девка оказалась перед Себастьяном, и Сигизмундус, очнувшийся было, вновь предпочел самоустраниться. От девки веяло первобытною дикою силой, которая Сигизмундуса страшила. — Очки не отдам! — тоненько взвизгнул вежливый Сигизмундус, сам не понимающий, чем ценен ему столь обыкновенный по сути своей предмет. — Очки и не надо. Деньги давай… Девка ткнула в лицо револьвером. Весьма невежливо с ее стороны, но действенно… — Грабят… — Сигизмундус дрожащею рукой протянул кошель. Весьма потрепанный кошель, который и вид имел прежалкий. — Г-грабят… И всхлипнул тоненько, что, впрочем, девицу нисколько не впечатлило. Подбросив кошель на ладони, она хмыкнула: — Совсем меня за дуру держишь? Вопрос свой, несомненно весьма важный, она подкрепила душевным пинком по голени, которого трепетная Сигизмундусова душа не выдержала. Без души, следовало признать, с телом было управляться не в пример легче. — Настоящие деньги давай… — Уверяю вас, прекрасная панна, — не очень искренне сказал Себастьян и поморщился, до того жалким, блеющим был его голос, — деньги самые настоящие! Мне их в банке вручили… — Не эти гроши… А девица вновь пинком наградила, но больше для порядку и прошипела сквозь зубы: — Пшел отсюда! Уговаривать себя Себастьян не заставил, он обнял Евдокию, которой происходящее с каждою секундой нравилось все меньше. Она отдавала себе отчет, что люди, заполнившие третий вагон, вовсе не случайно появились в нем. И более того, появившись, не уйдут без должной добычи. Вопрос лишь в том, кого они такой добычей сочтут. — Гля, бабы… — раздалось сзади. А там и визг. И оплеуха… мат… — Угомонитесь! — рявкнула девка, отвлекшись на мгновение от Сигизмундусовых вещей, которые она потрошила с немалым энтузиазмом. — Не для того сюда явились… — А для чего? — шепотом поинтересовался Себастьян. За девкой, которая аккурат выворачивала уродливого вида чумодан, он наблюдал с немалым интересом. Из чумодана на грязный пол летели Сигизмундусовы рубашки, выбиравшиеся с немалою любовью, клетчатые шарфы, панталоны с начесом… дорожный несессер из дешевой кожи. Его девка осматривала с особой тщательностью, перебирая ножики, ножнички и кусачки так, будто бы надеялась узреть средь них скрытые сокровища. — Где?! — Не понимаю вас, милостивая панна. — Сигизмундус вздернул подбородок и шарф поправил, правда, при том в фигуре его не было ни капли величественности, напротив, сама она гляделась гротескною, нелепой. — Где твои деньги?! Девица явно злилась. И кусала губы. И с трудом сдерживалась от того, чтобы не ударить Сигизмундуса по лицу. — У вас, милостивая панна. Если вы запамятовали… — Другие деньги! — Других нету, — развел руками Сигизмундус. — А ежели вам кто сказал иначе, то он ошибся… — Сумку ищи… Посоветовали девице, и она огрызнулась: — Без тебя знаю… Сумку она выволакивала из-под лавки, пыхтя от натуги, упираясь обеими ногами в пол. |