Онлайн книга «Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди»
|
Надолго это… аккурат Гавриил прибраться успеет. На втором этаже все еще пахло кровью, пусть бы и свежие пятна присыпали песочком. Но теперь песок надобно смести, а пол — поскоблить. Помыть. И кровать перестлать. Матрац проверить, чтобы не затекло в него, а то не доглядишь — разом завоняется. Работа была привычной, отвлекала Гавриила и от звуков, что доносились снизу, и от мыслей, большею частью недобрых. Разве можно вот так… убивать? За что? В чем повинен вчерашний купец, который так обрадовался, что в местах нонешних, глухих, трактир имеется, что не выпало ему в чистом поле ночевать. В чистом поле, глядишь, и живым бы остался и сам, и провожатые его… Гавриил со вздохом взялся за метлу… …к вечеру с кухни потянет сладковатым духом пареного мяса. А со двора донесется веселый голос Беглиша: — Мы гостям всегда рады… Гавря! Распряги коней… старшенький мой… уж не глядите, что глуповатый, свое дело знает и с животиною ладит… а вы в дом, панове, в дом… моя хозяйка ныне как чуяла, пирогов затеяла, да с дичиною… дичина ноне жирная пошла… самый сезон… Этот голос, этот смех до сих пор стоял в ушах Гавриила. А пан Зусек разевал рот, повествуя о чем-то не важном… силе там или исключительности… — …иные люди от рождения отличны от прочих. Они стоят над другими, как волк стоит над овечьей отарой… — Пан Зусек распалился. И говорил громко, вдохновенно. — Разве станет кто осуждать волка… — Извините. — Гавриил с трудом разжал руку. Этак и задушить себя недолго. — Но мне что-то… нехорошо. Пан Зусек нахмурился. Он явно был настроен на лекцию долгую, пространную, призванную ввести Гавриила в удивительный мир людей, чьи пристрастия, надо полагать, были близки человеческой натуре пана Зусека. А у Гавриила возникло стойкое желание от этой натуры избавиться. Почему бы и нет? Разве не место пану Зусеку вкупе с его фантазиями на этом самом кладбище? Его примут. Уже готовы принять. Одною могилкою станет больше, и кто сие увидит? Разве что сторож кладбищенский, который, невзирая на время и жару, был беспробудно пьян. И разве не избавит сей Гавриилов поступок мир от человека негодного? Опасного? И даже вовсе не человека… — Я разочарован вами, — произнес пан Зусек и губы поджал брезгливо. — Не каждому предоставляется подобная замечательная возможность. А вы… — Жару плохо переношу. Гавриил отступил. И хитрый вьюнок выскользнул из-под каблука, раскрыл розоватые, какие-то чересчур уж мясистые венчики цветов. И не венчики даже, но раззявленные рты, что выпрашивали кусок… — Извините. — Гавриил развернулся и, зажав рот руками, бросился прочь. Вывернуло его уже за чертою кладбища. И рвало желчью, непереваренною кашей. К счастью, без мяса. Вернуться и… Нет, если бы Гавриил был уверен… если бы знал точно, что сосед его — не человек, он бы, может, и вернулся. Уж больно удачное местечко, однако же полной уверенности не было, зато имелся ключ и надежда, что, быть может, сегодня пан Зусек задержится на погосте. А панна Каролина с сестрой выберутся в парк. И тогда у Гавриила появится шанс получить доказательства вины. Или невиновности. Однако планам его не суждено было сбыться. Гавриил только и успел что дойти до Буржовой улочки, когда его остановил вежливый господин настолько обыкновенного виду, что это само по себе было подозрительно. — Пан Волчевский? — поинтересовался господин и шляпу приподнял, раскланиваясь. — Будьте любезны проследовать за мною… А сзади появились еще двое. — Куда? — В известное место, — шепотом сообщили ему, а господин в шляпе поднял очи к небесам, на которых, спеша оправдать грозовые Гаврииловы предчувствия, появились черные облака. — Тайная канцелярия, — просветили сзади. Шепотом. Выразительным таким шепотом, от которого зуд, мучивший Гавриила спозаранку, сам собою унялся. Зато в коленях появилась дрожь. Прознали? И выходит, что недаром сегодня Гавриилу вспоминалось… неспроста. — И в чем меня обвиняют? — поинтересовался он, понимая, что внятного ответа не получит. — Ну что вы… — Господин в шляпе заулыбался, широко, с профессиональной искренностью. — Какие обвинения? С вами просто хотят… побеседовать. Гавриил вздохнул. В просто беседы, до которых работники Тайной канцелярии слыли великими охотниками, он не верил. И что делать? Ехать? Оправдываться… и не выйдет у него оправдаться, раз уж сия контора взялась за скромную Гавриилову персону, то до всего дознаются… пощадят? Аль отправят на то самое кладбище, с которого Гавриил только-только выбрался… Говорил ведь наставник. Избегай больших городов, не привлекай внимания… будь как все. Гавриил сунул пальцы под галстук, ослабляя узел. Быть как все у него никогда-то не получалось. Может, старался плохо… — Не глупите, молодой человек, — произнес господин в шляпе… …и с этим у Гавриила тоже было сложно. Главное, никого не убить… Главное… …мир сделался медленным, воздух тягучим. Вдох… …никого… …господин в шляпе сгибается пополам, разевает рот, и на лице его появляется рыбье бессмысленное выражение… Выдох… В груди привычно колет. Но боль эта мимолетна, и Гавриил отмахивается от нее. Потом. …не убить… Медленно, невероятно медленно летит по грязной мостовой парень мрачного вида, а второй тянется к револьверу, но не успевает. И злится. И кривится, готовый кричать… Главное, никого… …на бычьей шее вздуваются вены. Глаза наливаются кровью. Он падает, до последнего не способный поверить, что и вправду не устоял на ногах, потому как прежде подобного с ним не случалось… …никого не убить… Гавриил не убивает людей. Мир стал прежним. И по ушам хлыстом ударил голос заговоренного свистка… — Стой! — Господину удалось встать на колени. — Стой, паскуда этакая! Стрелять буду! Он рванул из кармана револьвер и стрельнул, уже не целясь, понимая, что не попадет. Гром выстрела прокатился по слободе. Захлопали ставни. И улочка, без того малолюдная, вовсе опустела. — Чтоб тебя… — Господин сплюнул и потрогал живот, который, к превеликому удивлению его, был цел. А ведь ощущеньице такое, будто бы дырищу пробили прям навылет. — Ушел… нет, ты видал? |