Онлайн книга «Череп со стрелой»
|
– По телевизору его никогда не видела? Между прочим, целый министр! – похвасталась Лиана. – А почему тогда… – …жена дерется? А ты что, не в курсе? На преуспевающих чиновников всегда орут жены. Во-первых, они рано женятся. Во-вторых, часто на девушках повышенной громкости. В-третьих, на них орут на работе, пока они проходят все ступени. А когда он станет министром, жене уже трудно отучиться от прежних привычек. Травить же жену просроченными сырками не всегда удобно – в конце концов, она его человеком сделала. Лиану кто-то окликнул, и, извинившись перед Риной, она удалилась, перепоручив ее старушке Алле Игоревне, которая играла в карты лучше всех в мире. Алла Игоревна приветливо погладила Рину по плечу чубуком фарфоровой трубки. В ожидании, когда начнется встреча форта, Алла Игоревна читала «Идиота» Достоевского, старомодно и смешно завернутого в газетку. – Нравится? – спросила Рина. – Да. Но не думаю, что становлюсь от этого лучше. Человек может читать любые книги, говорить любые умные вещи – и поступить крайне глупо. Или нести полную ахинею – и оказаться способным на поступок. Поэтому нас можно вообще не слушать. Пока слова не равны чувству, а чувство – истинному желанию, они бессильны. Рина хмыкнула. Алла Игоревна начинала ей нравиться. – И часто вы заседаете? – спросила Рина. – Не особо. Сегодня в форт должны принять нового члена… Вот его! Не смотри туда, а то он не отстанет! Белдо его брать отказался, так пришлось нам! Он хромой на всю голову! – сказала Алла Игоревна, глядя в сторону, чтобы новый член форта не заподозрил, что речь идет о нем. – Почему он тогда не в дурдоме? – Не завидую я тому дурдому. Ну все! Ты на него посмотрела! Теперь он точно к нам подойдет! Алла Игоревна угадала. К ним уже бежал высокий человек в грязноватом белом свитере. Сверху он был лысый, а по бокам головы курчавый. – Варе́нько мое фамилие. Повелитель заточенного воздуха! – представился он, прижимая руку к груди. – Это как? – спросила Рина. – Ну, сколько пластиковых бутылок, пузырьков, банок с завинченными крышками выброшено на помойку? Миллиарды! И гнить будут четыреста лет. И в каждой заточен воздух, который никуда не денется, потому что бутылка закрыта. Так вот, я – его повелитель! Человечек взмахнул рукой. Послышались шипящий звук и чей-то вопль. По залу как ракета промчалась двухлитровая бутылка с газировкой и, врезавшись в стену, завертелась на полу. – Не обязательно, чтобы бутылка была выброшена! Отнюдь нет! В полных бутылках воздуха тоже достаточно! И я тоже его повелитель! – самодовольно поведал Варенько и с видом триумфатора устремился к Альберту Долбушину. Лиана Григорьева позвонила в серебряный колокольчик. Суета стала утихать, и по мере того, как она утихала, Варенько все больше и больше преисполнялся величия. Казалось, что весь находящийся в его теле заточенный воздух сейчас нагреется и он оторвется от пола. Но в тот торжественный момент, когда Лиана, зачитывая повестку, добралась до вопроса с принятием в форт Варенько, что-то произошло. Усмиренный колокольчиком зал закипел, как встревоженный улей. Варенько, имевший печальный опыт с фортом Белдо, принял все на свой счет, и волна его обиды прокатилась по залу. Стартовали еще две бутылки, одна из которых подбила глаз воинственной супруге министра. Не успел умолкнуть ее негодующий вопль, как у кого-то в сумочке взорвался пузырек с перекисью водорода. Возможно, Варенько буянил бы и дальше, но Лиана шепнула ему что-то успокаивающее, мизинчиком показав на Долбушина. Рядом с главой форта подпрыгивал маленький человечек, пытаясь пригнуть его к себе и говорить на ухо. – Ну… сейчас начнутся интриги! Еще не хватало, чтобы мне шнеппер выдали! Я до сих пор не умею его заряжать! – недовольно сказала Алла Игоревна. Представив себе старушку со шнеппером, Рина невольно засмеялась. – А чего все забегали? Почему вам шнеппер должны выдать? – спросила она. Алла Игоревна указала чубуком трубки на человечка рядом с Долбушиным: – Наш шпион у Белдо! Значит, разнюхал что-то важное, раз не дождался конца заседания. А вон тот вот – шпион Тилля у нас!.. – Алла Игоревна ткнула трубкой в мужчину приятной наружности, который, мягко улыбаясь и поминутно прося прощения за беспокойство, бочком выбирался из зала. – Заодно шпионит немного и на Гая. Но на Гая шпионить трудно: он обычно от эльбов все узнает. – Целых два шпиона! – воскликнула Рина. Алле Игоревне польстило ее удивление: – Да разве это все? Эх, детка! Трубочка старушки пошарила в толпе и выцелила грустного вида женщину, которая считала языком мелкие таблеточки и, глотая каждую, всякий раз закатывала глаза, точно молясь люстре. – А эта вот – шпионка Белдо у нас! – А она почему никуда не мчится? – Зачем впустую бегать? Она понимает, что раз от Дионисия шпион прибежал, значит, Дионисий и без того все знает! Есть еще и другой шпион Белдо, но его сегодня не видно. Будет потом врать, что застрял в пробке, хотя у меня такое подозрение, что пробка у него была винная. Рина ничего не понимала. – Все знают, что это шпионы, и ничего с ними не делают? – усомнилась она. Алла Игоревна щелкнула ногтем по трубочке: – А зачем? Этих перебьешь – новых пришлют, и злее прежних. Смертельная опасность формирует особый характер. Опять же со злости и нашим шпионам навредят. А так от безнаказанности шпион со временем успокаивается, добреет, что-то человеческое в нем проявляется! Можно ему иногда сказать: «Ну не стыдно тебе все время шпионить? Иди, что ли, хоть за картошечкой сходи!» – И что? Идет? – Бывает, что и идет! – мирно признала Алла Игоревна. Человечек перестал шептать Долбушину и застыл, ожидая награды. Он так и лучился от счастья. Видимо, известие, которое он принес, действительно было важным. Долбушин кивнул Лиане, чтобы она отблагодарила шпиона, а сам подозвал к себе Рину и быстро пошел куда-то. Рина едва успевала за ним, прямым и негнущимся, и думала, что все это очень глупо. Бестолково потыкавшись в двери, глава форта наконец отыскал маленькую комнатку без окон. – Прости меня! Я должен идти. Планы изменились! – Что случилось?.. А, ну да! Мне нельзя говорить: я же шныр! – вкрадчиво сказала Рина. Комнатка без окон оказалась гримеркой. Расчески, зеркала, пульверизаторы. Долбушин взял со стола пузатую баночку с какой-то жидкостью и приложил ее ко лбу, чтобы охладиться. Рина смотрела на отца с интересом. Банка работала как лупа. Она укрупнила все черты отца, сделала их утрированными, явными, и то, что было скрыто, вылезло наружу. – Ты «зуб», – убежденно сказала Рина. |