Онлайн книга «Сидни Шелдон. Узы памяти»
|
Алексия вышла в аэропорту Хитроу. Ни друзей, ни связей, и двести фунтов в кармане. Ей было двадцать три года. Билли снова сжал ее руку: – Пожалуйста, Тони, мне нужно с тобой поговорить. Алексия вырвала руку. Сердце ее колотилось. – Боюсь, вы ошиблись. Я не знаю никакой Тони. Простите. Вход был всего в нескольких футах. Она рванулась к нему, опасаясь за свою жизнь. Но Билли догнал ее и стиснул запястье. – Тони! Ради Бога, это я. Билли. Алексия смотрела в его глаза, полные смущения и отчаяния. «Что ты здесь делаешь, Билли? Неужели не понимаешь? Тони мертва. Умерла много лет назад. Теперь я Алексия. Совершенно другой человек, феникс, возродившийся из пепла погубленной жизни. Я не могу позволить тебе снова утащить меня в прошлое». – Отпустите меня. – Я знаю, ты занята. Глаза Билли наполнились слезами. – Но это важно. Вопрос жизни и смерти. Моя дочь в страшной опасности. – Отойдите, сэр. Полицейскому наконец удалось оттащить Билли. Пьянея от облегчения, Алексия едва не упала в обморок. К счастью, сэр Эдвард появился вовремя и помог ей войти в здание. – Все в порядке, министр внутренних дел? Алексия кивнула. Ее все еще трясло. Из-за закрытой двери доносились вопли Билли. Сэр Эдвард тоже их слышал. – Тони, пожалуйста! Это моя дочь! Моя дочь! Почему ты это делаешь? Я знаю, кто ты!!! Они ждали, пока шум уляжется и станет тихо. Потом сэр Мэннинг сказал: – Думаю, нам надо поговорить, министр внутренних дел. Вы так не считаете? Они ретировались в личный кабинет Алексии. Сэр Эдвард закрыл и запер дверь. – Это был он, верно? Уильям Хэмлин? – Думаю, да, – кивнула Алексия. – Он узнал вас. Вы знали друг друга. Алексия смотрела в окно, поверх головы сэра Эдварда. Две баржи медленно плыли по Темзе. Так лениво и безмятежно, как пара дремлющих лебедей. «Это реальность. Лондон. Парламент. Моя жизнь с Тедди. Настоящее. Я Алексия де Вир. Я министр внутренних дел Англии. Прошлое осталось позади». Только прошлое не осталось позади. Оно было там, на Парламент-сквер, схватило ее при свете дня, требуя, чтобы его услышали. Угрожало всему, чем она стала, всему, ради чего работала. – Министр внутренних дел? Голос сэра Эдварда вернул ее к реальности. – Каковы ваши связи с Уильямом Хэмлином? – Между нами нет ничего общего, Эдвард. – Не верю, – отрезал секретарь. – То, что вы расскажете мне, не выйдет за эти стены. Но мне нужно знать, что происходит. Иначе я не могу выполнять свои обязанности. Мысли Алексии были в смятении. Может ли она ему довериться? Есть ли у нее выбор? – Когда-то в детстве мы немного знали друг друга. И все. Я не видела Билли почти сорок лет. – И все же предпочли не делиться с полицией этой информацией. Почему? – Потому что я родилась и выросла в Соединенных Штатах. Никто в Англии этого не знает: ни пресса, ни партия, ни даже мои друзья. И я бы хотела, чтобы все оставалось по-прежнему. Сэр Мэннинг попытался осознать услышанное. Воистину открытие. Сделать такую потрясающую карьеру в политике и при этом успешно скрыть большой отрезок прошлого – настоящий подвиг. – Могу я спросить, почему вы решили это скрыть? В конце концов быть американкой – вовсе не преступление. – Совершенно верно. Но я не американка. Отказалась от гражданства много лет назад, еще до выборов в парламент. Вся моя взрослая жизнь прошла в этой стране. И я считаю себя англичанкой. Меня никогда не спрашивали о моем детстве, кроме как в самых общих чертах. Вопрос никогда не возникал, и это все. – Но возник сейчас. Алексия вздохнула: – Да. В ту ночь, в Кингсмире. Человек на пленке с камеры. В нем было что-то знакомое. Сначала я не могла понять, что именно. Но потом вспомнила. – Вы узнали Хэмлина? – Нет, не определенно. Я понятия не имела, что это он. Не была уверена, так как не видела его с детства. Но едва комиссар Грант упомянул его имя… Она не договорила. – Вы знаете, что он сидел в тюрьме? – Да, – кивнула Алексия, немного поколебавшись. – Тогда подробности были во всех газетах. – О ребенке, который утонул. – Да. Алексия вздрогнула. От одного слова «утонул» кровь стыла в жилах. – Но я не знаю, что случилось с ним потом. Его бред, галлюцинации, душевная болезнь… все такое. – Как по-вашему, почему Хэмлин хочет поговорить с вами? – Понятия не имею. Вы видели его досье. У него финансовые проблемы, да еще и душевная болезнь. Сэр Эдвард задумался. Он действительно что-то читал о банкротстве. О том, как автомастерская Хэмлина разорилась во время кризиса. – Считаете, что он охотится за деньгами? Алексия пожала плечами: – Я уже сказала, что понятия не имею. – Вы были любовниками? – в упор спросил сэр Эдвард. Алексия на мгновение растерялась. – Я… мы… какое это имеет значение? Ради всего святого, с тех пор прошло сорок лет! – Все это может иметь значение. Хэмлину известно нечто такое, чем он может вас шантажировать? Алексия отвела глаза: – Нет. Она метнула на секретаря взгляд, способный заморозить пламя. – Наркотики? – Нет! То есть иногда покуривали травку. Но это были шестидесятые, не забывайте! Она нервно провела рукой по волосам: – Послушайте, когда комиссар Грант подтвердил, что на пленке – Билли Хэмлин, меня разобрало любопытство. Не более того. Поэтому я и затребовала его досье. Но прочитанное расстроило меня. Очевидно, Билли нездоров. Он шизофреник, у него случается странная одержимость знаменитыми людьми. И вдруг он появляется здесь, в Англии? И ведет себя крайне непонятно и агрессивно по отношению ко мне. Мне это не нравится. – Мне тоже, министр внутренних дел, – с чувством выпалил сэр Мэннинг. – Мне тоже. Снова воцарилось молчание. С одной стороны, Алексия сказала Эдварду правду. Она не знала, чего хочет от нее Билли Хэмлин. Он упоминал о том, что его дочери грозит опасность, но, если верить отчету психиатра, для таких больных характерно слышать неизвестно откуда исходящие угрозы близким. А может, ему в самом деле потребовались деньги. Кто знает? |