Онлайн книга «Machinamenta Dei»
«Отражение чужого». «Смешении… части собственного. Чужое, как…» «Это называется донорством…» «Мы лишь знаем… миссия провалена». «Они… слишком много вложили». «Крах… не допустят…» «Блокада свободной сети…» – Слушаем запрещенное радио, Берк? Под статьей ходишь. Я очнулся. В салоне маячило округлое лицо капитана Гарри. Его дежурная улыбка, которая может означать что угодно. Моя рука потянулась к панели управления, но это было лишним – шеф, открывший боковое стекло и по плечи проникший в салон, уже выключил радио. Оказалось, что спинер приземлился под большим зонтом посадочной трассы, на верхней площадке штаб-квартиры «БлекСкай» – одного из самых высоких небоскребов верхнего уровня Чикаго. – Я сказал ему лететь домой, – спросонья буркнул я. – Это твой настоящий дом, Рик, – ответила улыбка капитана. – Перехват управления, – я потянулся к двери, чтобы вылезти наружу. – Ты даже вышел встречать меня? – Сиди уж. Хреново выглядишь, гончий. Езжай-ка поспи. – А доклад? – Уже знаю. – Со мной запись. – А-а, да. Можешь посмотреть ее дома, – как-то не очень заинтересованно сказал Гарри. «?» – Потом доложишь. Спинер закрыл двери и начал подготовку к взлету. Шеф подмигнул мне и поспешил прочь – к площадке неподалеку, на которую заходила другая, с виду гражданская, машина черного цвета. Дом встретил меня долгожданным уютным сумраком. Первым делом я попросил Эспер полностью закрыть жалюзи. Полоски мутного дневного света, проникавшего на субуровень через вертикальные транспортные каналы, исчезли. Заглянул на кухню. Наверняка найдется чистый стакан. Точно. Стоит рядом с мойкой. Словно ждет хозяина. Назад. Шляпу и плащ на вешалку. Ботинки под дверь. «Сушить», – то ли произнес, то ли подумал я. Скорее произнес, поскольку услужливая и безотказная система включила вентиляторы, утопленные в стены и решетчатые углы у входа. «Небо номер 5. Сразу после заката. Нет, добавь немного золотого». Ожили скрытые в плитке лампы, и в квартиру вернулся приглушенный золотистый свет, будто после заката, но не земного, а какого-то другого… С другой планеты, которой, возможно, во Вселенной и нет. Вот теперь я по-настоящему дома – в своем уютном нигде. Вернулся на кухню и взял стакан. Совершенно чистый. Блестит и играет гранями. Значит, мыла машина. Моя бесконечно точная исполнительная Эспер. Умница. Что бы делал без тебя? Я провел ладонью по посудомоечному модулю, и глазок маленькой видеокамеры проследил за мной, выходящим из кухни. «Покажи звездное небо». Еще из коридора я увидел, как над моим диваном в гостиной развернулась картина ночного неба – картина, от которой не оторвать глаз, настоящее произведение искусства. – Вам нравится? – мягким голосом спросила Эспер. – Да. Спасибо. – Не уроните бутылку. Я остановился, заметил, что свободная рука замерла в сантиметрах от початой бутылки виски, забытой вчера на столике. – Спасибо, что предотвратила ДТП, – поблагодарил я систему и подхватил бутылку. – Пожалуйста, создатель. – Мы же договорились. Не называй меня так, – я шел по коридору, глядя через окошко в фальшстене и жалюзи на островок космического неба, раскинувшийся над гостиной. – Да, Рик. Просто мне хочется называть вас создателем. Я подумала, вам тоже будет приятно. – Эспер, я не твой бог, но… мне понравилось. Только не слишком часто, ладно? – Раз в сутки? – Да… Слушай, мне надо отдохнуть, – я намекнул, что не настроен болтать. Спать или заняться записью? Я прошел мимо пианино, дотронувшись стаканом до клавиш, те издали долгий звук, повисший в тишине. По пути скинул пиджак, и беспорядок комнаты без сомнений принял его. Диван. Небо над головой, звезды. Наверняка в записи ничего интересного. С другой стороны, в забытьи интересного не больше. Глоток виски, и через секунду мне стало совсем хорошо. Или так подействовала ночь, которую мы с компьютером устроили. Или сигарета, которую я как-то незаметно закурил. – Эспер. – Да. – Что ты чувствуешь, когда отключаешься? – Перед сном? – Да, перед сном. – Усталость. Накопленную за день энтропию. – А сны? Ты часто их видишь? – Вы знаете ответ… Да, знаю. Я создал ее из стандартной модели. Мне удалось внести в математику несколько сложных уравнений, не имеющих однозначного визуального решения, но сам поиск которого имел для системы смысл. Правда, время от времени Эспер просила своего создателя придумать новые уравнения. Иногда я сам поступал так, не предупреждая, – делая ей своеобразный сюрприз… Где-то сбоку находился глазок, который не мигая смотрел на меня. Я повернул туда голову и протянул руку. – … и я благодарна вам за них, – договорила Эспер. Система повернула настенную лампу (нарушила текущий протокол), чтобы луч света коснулся вытянутой руки. Я улыбнулся. – Сны здорово грузят память, Эспер. – Но это лучше, чем заполнять ее бесконечными нулями… Разве не так? «Так. Я вот заполняю себя этим небом», – вновь вернулся к по толк у. – Не узнаю рисунок. Что-то новое? – Мой последний сон. – Ну не последний… – Вчерашний. Надо же, она могла решать уравнения в виде любых образов, но ей почему-то снится звездное небо. Планеты и галактики. Наши сны почти одни и те же. Человек и машина. Неужели по образу и подобию? Что я дал ей – красивый математический лабиринт с ускользающим решением или что-то еще? Я все смотрел в это небо, вглядывался в сон собственного творения… а может быть, уже спал сам. Спал в хороводе ее снов, жил темнотой дальнего космоса, дышал блеском звезд и очертаниями галактик, исчезающими линиями газовых скоплений. Плыл в мелодичных звуках вселе… Это музыка? «Эспер незаметно включила своего Вангелиса». Я открыл глаза и увидел, как компьютер опять забавляется. Играет со светом, пока я не вижу. Впрочем, я бы не стал ругать ее, ведь это было по-настоящему красиво. Жалюзи с внешней стороны окон оставались закрытыми, а внутренний ряд то открывался, то закрывался под музыку, впуская внутрь синеватый свет ламп, двигавшихся между стекол. |