Онлайн книга «Война HAARP-2»
|
Позвонил Степану. – Подъехали ещё две машины, – доложил телохранитель. – «Лендкрузер» и «Форд», стали на другой стороне улицы, в сотне метров слева и справа от дома. И самое плохое… – Что? – напрягся Афанасий. – Мне показалось, что я слышу жужжание бритвы над улицей. – Не понял?! – Возможно, за нами следит беспилотник. Афанасий стиснул зубы, чтобы не выругаться. Деду нельзя было покидать территорию военной лаборатории, а ему, полковнику спецназа, нельзя было оставлять деда на попечение одного охранника. Кто-то знал о поездке Геннадия Терентьевича в Судиславль и дал приказ провернуть операцию захвата важного человека. – Уйти не сможете? – Поздно, огород, выходящий на соседнюю улицу, просматривается, можем напороться на засаду. – Согласен, ждите, забаррикадируйтесь в сарае, там у деда погреб. Я близко, буду максимум через полчаса. – Хорошо. – Связь прекратилась. – Фаня, без оружия ты один ничего не сделаешь, – тихо проговорила Дуня. Он оглянулся, демонстрируя бесшабашную улыбку. – Во-первых, у меня есть балисонг. Во-вторых, Степан опытный опер, мы с ним много чего можем сделать. Да ещё мужиков местных соберём, там почти у каждого охотничье ружьё имеется. Показались пригороды Судиславля, впрочем, мало чем отличавшиеся от городских кварталов. Афанасий, почти не снижая скорости, свернул на объездную дорогу, ведущую к южной части города, и перед ним возник отчаянно засвистевший инспектор ДПС, махая светящимся жезлом. Мысль была – нет времени, фиг с ними, не догонят! Но Дуня попросила: – Остановись. – И это подействовало. Подбежал могучего телосложения сержант-полицейский в отсвечивающем зелёными вставками костюме. Козырять и представляться не стал, сунул радар: – Сто пятьдесят, превышение на семьдесят, это лишение прав на… – Щас, – резко распахнул дверцу Афанасий, заставляя инспектора отскочить. – Я спешу, дело государственной важности! – Идите к старшему. Афанасий сделал успокаивающий жест Дуне, бегом направился к машине ДПС – роскошному «Инфинити» с новейшей системой освещения. Открыл дверцу, протянул сидевшему там капитану «липдок» полковника ФСБ. – Капитан, дело государственной важности, решается вопрос жизни и смерти важного свидетеля. – Садитесь, – равнодушно прогундосил капитан, бросив на удостоверение безразличный взгляд; у него было жирное складчатое лицо и мешки под глазами. – Капитан, ты глухой? Я полковник Пахомов… – Садитесь. Афанасий, долго не раздумывая, сделал стремительный выпад костяшками пальцев в толстую шею капитана, откинул сунувшееся вперёд тело на спинку сиденья, закрыл дверцу и поспешил к «Нисану». Проходя мимо сержанта, задержался на секунду. – Не дай тебе бог, сержант, встретить меня ещё раз! Сел в машину, дал газ. Квадратное лицо инспектора с маленькими выгоревшими бровками, подскочившими на лоб, исчезло в темноте. – Отпустили? – спросила Дуня. – Ещё бы им меня не отпустить, – сформулировал он ответ, в котором присутствовало столько же правды, сколько и лжи; но было не до оправданий. – Степан? Молчание длилось больше минуты. – Степан! – Мы в сарае, – тихо отозвался телохранитель. – Мы практически рядом. Сообщи, когда они пойдут. – Афанасий оглянулся на жену: – Я остановлюсь у твоего дома, ты выскочишь и к нему! Вихрем! Пусть дядя Миша достанет ружьё. – Поняла. А ты? – За меня не беспокойся, ты знаешь, на что я способен. «Ниссан» свернул на улицу Достоевского, проскочил мимо грузовика, какого-то длинного громоздкого панелевоза, мимо джипа с выключенным двигателем и резко остановился у дома Ходченковых, подняв тучу грязи. – Бегом! Дуня шмыгнула из кабины, метнулась к родному дому, исчезла в сенях. Афанасий, считавший секунды, рванул свой джип с места и лихо, с разворота, пробил ворота своего родного дома, сделанные из обыкновенного штакетника, затормозил у ворот гаража. Голова просветлела, по телу прошла волна энергии, заставляя чакры вибрировать в едином ритме. Это было состояние полной осознанности реальности, называемое в буддизме сатори, и оно было доступно Афанасию не только в мгновения боевых операций, однако в настоящий момент он об этом не размышлял, он просто подчинился переходу тела и ума в единое состояние, не осознавая великост и дара, доступного ему практически с рождения. Так как он уже «нашумел», а времени звонить Степану не было, вариантов, кроме как «шуметь» дальше, не было, оставался один путь – в дом, во двор, в сарай – мастерскую деда. И Афанасий, прекрасно осознающий зыбкость замысла, однако надеясь на ангела-хранителя, достал балисонг и метнулся в сени, едва не сорвав двери с петель. Он не ошибся: его ждали. Но те, кто сидел в засаде в сенях, мощные, уверенные в себе до потери реальности, ждали русского мужика, может быть, сильного, но не обученного бою с супербойцами высочайшего уровня, поэтому вломившегося в дом человека приняли без особого уважения, считая, что справятся с любым местным жителем в два счёта. А когда Афанасий, нырнув головой вперёд на пол сеней и прокатившись по полу мячиком, пропуская над собой руку с ножом, рассчитанную на удар в горло, вскочил и превратился в текуче-вихристую тень, переключиться засадники на новый уровень противостояния не успели. В сенях было темно, однако он видел всё почти как днём: диапазон зрения раздвинулся, подключая инфракрасную полосу спектра, да и расположение вещей и помещений в сенях Афанасий знал отлично и не замешкался ни на мгновение. Щёлкнул балисонг, врубаясь в запястье руки ударившего воздух боевика: кисть отделилась от руки вместе с ножом, отправляясь в самостоятельный полёт. Её владелец, утробно охнув, упал на колени, зажав культю здоровой рукой. И второй щелчок ножа-бабочки глубоко вогнал лезвие в шею здоровяка, после чего он выпал из сферы внимания Афанасия, сосредоточенного на продолжении схватки. Летящий в него сбоку нож он не увидел, но почуял, не думая, продолжил падать, вскидывая балисонг. Раздался звон, брошенный нож вонзился в режущее лезвие ножа-бабочки и выбил его из руки Афанасия, едва не сломав ему пальцы. Он снова прокатился мячиком по полу, мимо стоящего у стены деревянного корыта, ища глазами противника. Тот уже летел к нему в прыжке, но зацепился ногой о корыто, промахнулся – в руке у него был ещё один нож! – и в этот момент Афанасий нащупал рукой стопку старинных чугунков под столиком, – дед не выбрасывал старые вещи, находя для них новое применение, – подставил под удар чугунок. |