Онлайн книга «Война HAARP-2»
|
– Поднимитесь метров на двести и медленно на юг. Ответа дежурного ФСБ из Москвы, вынужденного опираться на своих дежурных в отделении Судиславля, а тех – на дорожно-постовую службу города, пришлось ждать больше пяти минут. Наконец Зубкову ответили: – Да, понял, «Фима-первый», – прокричал он. – Будь на связи! – Он повернулся к остальным: – Какой-то фургон «Валдай» пятнадцать минут назад выехал из города на костромскую трассу. – Номер? – Неизвестно. Это пока всё. – Вряд ли они поедут далеко, – вставил слово Сизов. – У них где-то сменный транспорт. – Да понимаю, – отмахнулся Котов. Бинокль у них был один на всех, поэтому пользовались им по очереди, остальные прилипли к иллюминаторам вертолёта, всматриваясь в шоссе до рези в глазах, хотя даже с небольшой высоты очертания едущих машин разглядеть было трудно. – Затор! – воскликнул остроглазый Марин. Действительно, километрах в пятнадцати от Судиславля образовался хвост автомашин, вернее – два, в обе стороны шоссе, от города и к городу. В центре создавшейся пробки были видны мигалки автомобилей ДПС, лучи фар скрещивались на сцепившихся авто, попавших в ДТП. – Пять штук! – прокричал Друян. – На все полосы! – Чует моё сердце – здесь они, – выдохнул Дохлый. – Ниже! – скомандовал пилотам Котов. Вертолёт снизился, делая круг. Среди более чем полусотни столпившихся машин большинство представляли собой седаны, но были и внедорожники, и грузовые, не было только фургонов, но Зубков первым заметил неприметный в ночи съезд от главной магистрали. – Кот – правее! – Вижу, грунтовка. Майор, сделай петлю! Вертолёт пошёл правее, обнаружил лесополосу и просёлочную дорогу вдоль неё. По дороге ползли автомобили, водители которых, очевидно, знали объезд, но и среди них фургона «Валдай» не было видно. Впору было вспомнить о мате, облегчающем нервное напряжение, и в это время Зубкову позвонили: – Что?! – ответил он. – Плохо слышно… понял тебя, «Фима-первый», к Грибаново… проверим… до связи. – Головы бойцов группы повернулись к полковнику, и он добавил: – У съезда к деревне Грибаново замечен мини-вэн с номером 357. Я не знаю, где это Грибаново. – Дальше по шоссе! – возбудился Дохлый. – Они просто объехали пробку раньше. Котов связался с пилотами: – Майор, чуть дальше по шоссе есть съезд к деревне Грибаново, прыгаем туда! Вертолёт дёрнулся левее, к шоссе, они снова увидели хвосты машин и совершенно пустую правую полосу за одним из хвостов. – Вот съезд! – Сизов ткнул кулаком в иллюминатор. – Вижу «вертушку»! – тотчас же отреагировал Дохлый. Действительно, на поле, между двумя серыми полосами лесопосадок стоял небольшой белый вертолёт с мигающей на носу красной лампой. Дорога огибала поле, и по ней ползла какая-то машина, бросая снопы света то влево, то вправо. Один из снопов задел бок вертолёта, на боку которого виднелись красные буквы: «Реанимация» и красный крест. – Они! – рявкнул Дохлый. – Кот! – Садимся на поле! – Не успеем! – Майор, дунь-ка сверху на эту «вертушку»! Пилот понял. «Шестидесятый» спикировал к вертолётику «Реанимации» – это был «Ансат», способный унести до десяти человек на борту, – и внезапно подпрыгнул вверх, резко разворачиваясь. Бойцы группы посыпались друг на друга, цепляясь за спинки кресел. – Охренел?! – сипло рыкнул Зубков. – Что он вытворяет?! – Труба! – скорее догадался, чем увидел Дохлый. На жаргоне спецназа «труба» означала переносный зенитно-ракетный комплекс. Фургончик на поле остановился в двух десятках метров от вертолёта, из него выпрыгнул плохо видимый с высоты человек, взгромоздил на плечо тубус ПЗРК. – Снимешь? – с надеждой обратился к Дохлому Котов. – Не из этой же пукалки, – презрительно поднял в руке пистолет Сеня Марин. – Майор, ныряй! Поле, кружась и раскачиваясь, стремительно понеслось к вертолёту, словно под ним включились гигантские магниты: пилот демонстрировал редчайшее для вертолёта любого класса фигуру высшего пилотажа – пике. Сначала он услышал тиканье часов, то пропадавшее на грани слуха, то возникавшее почему-то под левой щекой. Хотел открыть глаза, но инстинкт приказал: лежать! И Афанасий подчинился, начиная приходить в себя. Тиканье часов стало громче, превратилось в рокот двигателя: он ехал на машине, лёжа на полу салона в неудобной позе, с подогнутыми под себя руками. Слышались чьи-то далёкие невнятные голоса, похожие на птичьи, что-то позвякивало в ногах, двигатель машины то взрёвывал, то начинал бормотать на шелестящем языке асфальта. Слева над головой, – наконец, он понял, что едет лёжа на полу небольшого автобуса, в проходе между рядами сидений (похоже, это фургончик типа маршрутки), головой по ходу движения, – послышалась возня. Кто-то засмеялся, возня усилилась, голоса стали громче: – Палец прокусит, Дик. – Погладь её где надо, успокоится. И неожиданно два слова по-английски: – Stop, boobs! [10] Афанасий с трудом удержал себя в неподвижности, потому что пассажирами микроавтобуса были диверсанты, захватившие деда (где он? что с ним?), а шутили они, скорее всего, с Дуней, прихватив с собой и её. Мотор машины взвыл, её мотнуло, что дало возможность лежащему на мгновение приоткрыть глаз. Увидел он немного: стойки сидений, две пары ног в берцах, какие-то канистры и коробки, – но всё же понял, что машина, во-первых, действительно представляет собой мини-вэн, во-вторых, сидящих в салоне всего трое-четверо, не считая Дуни (деда он так и не увидел, однако Геннадий Терентьевич должен был находиться здесь же), и, в-третьих, его, обездвиженного парализующим уколом, в расчёт эти парни не берут. Никто из диверсантов представить не мог, что их пленник самостоятельно умеет выбираться из состояния паралича. Где-то далеко послышался рокот вертолёта, вызвавший взрыв мужских голосов. Афанасия безжалостно пнули ногой ботинка в бок, сидящие в микроавтобусе прильнули к окнам салона. – Джонс, «вертушка»! Машину бросило влево и вправо, очевидно, она снова свернула, и по надсадному гулу мотора и замедлению движения Афанасий понял, что мини-вэн едет теперь не по асфальту, а по грунтовой дороге. – Гоу, гоу! – послышался сквозь шум голос пассажира, сидящего рядом с водителем. Машину несколько раз подбросило, что позволило Афанасию приоткрыть глаза и оценить своё положение, несмотря на отсутствие освещения. На него никто не обращал внимания, все пассажиры (трое в салоне, двое впереди) были поглощены дорогой, прилипнув к окнам. |