Онлайн книга «Война HAARP-2»
|
– Жду сообщений. – Есть. Самолёт подлетел к гигантской «полынье» в облачном слое, образовавшейся в результате зависшего над долиной «пузыря высокого давления». В дымке под ним стали видны жёлто-зелёные и коричневые пятна степей и сопок, сверкнула змейка реки. – Олег, мы у цели. – Высота купола около двадцати восьми километров, достанет наш дезинтегратор? – Костя, на какую высоту мы можем взобраться? – Наш эксплуатационный потолок всего двенадцать километров, но я думаю, мы можем подняться километров на шестнадцать. – Поднимайся, азимут на семь минут южнее, потом сделаем круг и снова пройдёмся через зону вброса. – Понял. – Олег, следи за ситуацией, тебе первому придут данные сразу после импульса. Если неймс не достанет вершину купола, подключим «Коршун». Борис, врубите «изделие» по моей команде. – Хорошо, товарищ полковник. Самолёт поднялся над облачным слоем на несколько километров, нацеливаясь на невидимый глазу, но доступный другим средствам обнаружения купол ионосферной линзы, работающий колоссальным сборником холодного воздуха. – «Сто седьмой», беспилотник почти над вами, – доложил Центр. – Высота? – Сто сорок. – Не достанем, – с сожалением проговорил Афанасий, вспоминая характеристики установленного на борту нейтрализатора молекулярных связей. Если его маузер бил на полкилометра, распыляя вещество в луче диаметром около двух метров – в центре солитона, то неймс в самолёте, по свидетельствам Бориса, при мощности в два мегаватта в импульсе излучал уже на полсотни километров, достигая в растворе параболы диаметра двух-трёх километров. То есть он был похож на вытянутую луковицу и, по идее, должен был превратить в атомарную взвесь любое вещество, любой материал и даже сам воздух. Но как он подействует на ионосферную линзу, сформированную пакетами электромагнитных волн другой частоты, никто не знал. – Ты что, хочешь сбить Х‑37 из неймса? – полюбопытствовал белобрысый уравновешенный Костя. – Было бы неплохо, – ухмыльнулся Афанасий. – Они не боятся лупить по нам инфразвуком, почему мы должны бояться ответить тем же? Жаль, не попадём, у неймса нет системы наводки. Он имел в виду узел крепления генератора в хвостовом отсеке самолёта, представляющий собой высовывающийся в люки в обшивке – вверх или вниз – пилон. Но этот пилон действительно не был снабжён устройством прицеливания, для первого натурного эксперимента оно не требовалось, надо было просто направить дуло неймса вверх и включить, однако Афанасий искренне пожалел об отсутствии прицела, надеясь, что в будущем он будет установлен. – Борис, я высовываю дуло! – Я готов, – с дрожью в голосе отозвался оператор; он явно волновался перед испытанием, несмотря на множество проведенных на земле проверок и тестирования генератора. Афанасий включил телекамеры внутри грузового отсека. Сложный ажурный пилястр крепления неймса напоминал футуристическую конструкцию в духе американского дизайнера Митчелла Иоахима, чьи механические системы и скульптуры охотно устанавливали на площадях городов Европы. Трудно было представить, что конус внутри из жёлтого металла, обвитый спиралью, и торчащие отовсюду кресты защитно-направляющего устройства являются антенной излучателя, способного разрушать молекулярные связи вещества, превращая его в ионизированную плазму. Открылись створки верхнего люка. Шар пошёл вверх, высовывая конус, скрылся из поля зрения; телекамеры на корпусе самолёта не было, и Афанасий мимолётно пожалел об этом. – Пуск! Борис, управляющий аппаратом со своего планшета, что-то быстро проговорил, добавил торопливо: – Включил! Ничего не изменилось, ни в салоне, ни вокруг «Ила». Самолёт продолжал мчаться сквозь холодную воздушную пустоту, помеченный на экране красной звёздочкой, точно через середину ионосферной линзы, но генератор неймса работал бесшумно, изменения в консистенции воздушных масс были незаметны глазу, и догадаться, что происходит над самолётом на высоте двадцати-пятидесяти километров, было невозможно. – Ни фига не видно… – пробормотал Витюша. – Костя, возвращаемся, будем ходить галсами, как на море, туда-сюда… Самолёт повернул, и Афанасий сразу увидел впереди оседающее сверху облачко искр, засверкавшее в лучах солнца. – Оба-на! Снег?! – удивился Витюша. – Олег, мы видим нечто вроде облака инея. – Ну, я не знаю… – Началась рекомбинация! – взволновался Борис. – После распада молекулярных связей газов воздуха атомы снова начинают образовывать молекулы, газы как бы самовосстанавливаются, хотя уже с остаточной ионизацией. – Понятно. А как излучение взаимодействует с куполом ПВД? – По идее, должно происходить гашение электромагнитных фронтов, поле купола должно таять и выбрасывать струи ионов… Что-то сверкнуло в небе над самолётом. – Молния! – вскрикнул второй пилот. Сверкнуло ещё и ещё раз. – Мы видим слабенькие электрические разряды. – Значит, наши расчёты верны! – обрадовался Борис. – Д-излучение нейтрализует линзу! – Быстрее «Коршуна», однако, – донёсся голос Дохлого. – В прежние разы мы летали несколько часов, чтобы получился результат, а тут всего полчаса крутимся. Костя обернулся к Афанасию, в его глазах загорелся азарт. – Командир, вот бы в самом деле лупануть по беспилотнику! – Успокойся, майор, когда-нибудь лупанём, да как бы он сам не дербулызнул из акустрона. Не зря навис сверху, сволочь. – «Сто седьмой», беспилотник над вами, – предупредил Центр. – Он сможет достать нас со своей орбиты? – Минуту, уточню. Через минуту заговорил Семёнов: – «Сто седьмой», по моим сведениям Х‑37 может посылать акустическую «пулю» на расстояние до двухсот километров, будьте готовы к атаке. Наши «сушки» близко. – Пока всё тихо. – Его скорость около восьми километров в секунду, – заметил Костя, – он ограничен в маневре. Если и выстрелит, то один раз. – Нам этого хватит. – Выдерживали же мы его атаки раньше! – А если они увеличат мощность импульса? Костя задумался. – Нырнём пониже, сманеврируем и выкрутимся. Самолёт повернул ещё раз. – Олег, что у тебя? – Похоже, мы и в самом деле пробили в линзе дырку, если судить по ионолитам и смене ветра. Струи начали разбегаться во все стороны, температура в зоне похолодания начинает подниматься. |