Книга Найти тебя, страница 110 – Санта Монтефиоре

— Это потому что многое из того, что было вам дорого, изменилось.

— Я знаю. Мой отец одним своим присутствием заполнял все, а без него это место стало пустым.

— Просто нужно время.

Она затрясла головой, и ее волосы упали на плечи золотыми кудрями.

— Нет, я собираюсь обратно в Апулию.

Он вскинул брови.

— Вы собираетесь вернуться?

— Да. Я встретила мужчину, святой отец.

— Вот как… — Он постарался скрыть свое разочарование.

— Я ему нужна.

— А он? Он вам нужен?

— Больше, чем я думала.

— Ну, тогда вы должны ехать. Но по вам здесь будут скучать.

Она улыбнулась с видом человека, который знает, что имеет в виду собеседник.

— Вы будете по мне скучать, не так ли?

Он застенчиво улыбнулся.

— Да. Но я буду счастлив знать, что вы счастливы. Наверное, напрасно ожидать, что вы останетесь в месте, которое причинило вам столько боли и страданий.

— Нет, неправда. Это место взрастило меня. Я его люблю сейчас больше, чем когда-либо. Однако и Апулию я люблю. Я думала, что захочу покинуть ее и начать все сначала в каком-нибудь другом месте, но я не желаю бежать оттуда, где мне представился шанс начать новую жизнь. — Она была как никогда откровенна, хотя чувствовала, что отец Далглиеш не в состоянии понять ее до конца. — Если бы не Апулия, я бы, наверное, стала похожа на мать, и только представьте себе, каким бы я была чудовищем! Мама и раньше не была идеальной, но сейчас, когда ей кажется, что она нашла Господа, ее характер станет еще невыносимей. Будьте готовы к сюрпризам: скоро она приедет сюда с охапкой цветов и с сумками для пожертвований.

— А когда вы уезжаете?

— Завтра утром.

— Тогда не прогуляться ли нам, как прежде? Время ведь у нас есть? — спросил он.

— С удовольствием, — ответила она, вставая.

— И мне было бы приятно. Сегодня, по крайней мере, не идет дождь, — сказал он, направляясь вдоль пляжа к тропинке, ведущей к вершине утеса.

— Вижу, вы надели одинаковые носки, — рассмеялась она, беря его под руку.

— Вы заметили?

— Я всегда все замечаю, святой отец.

Хэмиш сидел в баре Саверио, играя в скопу с Леопольдо, Манфредо и Виталино. Шел дождь. Воздух внутри был спертым от дыма и влаги. Мужчины Марелатта собрались вокруг маленьких столиков, чтобы выпить кофе и пожаловаться друг другу на своих женщин. Хэмиш вспомнил вечер, когда он внезапно увидел здесь Селестрию, разговаривающую с Салазаром. И чувство гнева, охватившее его оттого, что дочь Роберта Монтегю посмела прийти сюда и посягнуть на его внутренний мир, почти что святая святых. Однако тогда же им овладело и непреодолимое желание защитить ее от всех бед, которые навалились на нее и были ей явно не по зубам. Он смотрел в свои карты и предавался воспоминаниям о том, как неожиданно Селестрия завладела его сердцем — с того самого мгновения, когда он увидел, как она проводит пальцами по виноградной лозе на надгробии Наталии. Она светилась очарованием так же ярко, как и те две свечи. Это очарование обезоруживало, и сейчас ему было стыдно за свою несдержанность. Впервые за три года он с болью осознал, в кого превратился. Тогда, узнав, что она дочь человека, который соблазнил его жену, он решил, что самое разумное — избегать ее. Хотя, зная себя достаточно хорошо, он понимал, что будет трудно сопротивляться новому чувству. Он хотел ее ненавидеть и не смог не влюбиться в нее. Она распахнула его сердце, полила медом его раны, ее острый ум и великодушное сострадание вернули ему веру и надежду на счастье. Вдруг опять появилось ощущение влюбленности, красота расцвела сквозь горе, подобно тому, как прекрасный цветок пробивается сквозь расщелины в камне. Он не поверил тогда ее беспечной улыбке и чистым серым глазам, как ему казалось, не способным на какую-либо самоотверженность. У него сложилось о ней неправильное мнение, и он долго обманывал себя. Сейчас он чувствовал себя совершенно иным человеком. Но вернется ли она к нему?

— О чем ты думаешь, Хэмиш? — резко спросил Леопольдо, потирая свой щетинистый подбородок. — Ты сегодня совсем не хочешь играть.

— Всему виной любовь, — ухмыльнувшись, сказал Виталино. — Может, еще глоток, чтобы утопить печаль в вине, мой друг?

— Я вовсе не печалюсь, — сказал Хэмиш, расплывшись в улыбке. — Я вас всех обыграю, вот увидите!

— Думаешь, тебе везет? — подшутил Манфредо. — Ты ведь до сих пор не выиграл ни одной партии! — Она заметил взгляд отца и пожал плечами.

— Вы разве не видите, он даже побрился? Только женщина способна сделать такое с мужчиной. Это настоящая трагедия, — засмеялся Виталино, качая головой. — Его не интересует игра, потому что он весь в мыслях о прекрасном ангеле женского пола.

— Если уж она заставила тебя побриться, то что же будет дальше?! — заревел Леопольдо.

Хэмиш рассмеялся, откинув голову, как лохматый лев. Но его одолевали сомнения.

— Она обладает надо мной такой властью, что способна сделать все что угодно, — сказал он, сдавшись.

— Даже разлучить тебя с нами? — решился произнести Виталино. Его улыбка застыла на лице. — Она бы не отважилась на такое, правда?

— А ты будешь по мне скучать? — пошутил Хэмиш, похлопывая его по спине.

Все разом рассмеялись, а Хэмиш вдруг вспомнил с печальным предчувствием свое категоричное заявление о том, что он принадлежит Марелатту и никогда и никуда отсюда не уедет.

Он вышел из бара с Виталино. Дождь прекратился, заставив блестеть влажную землю с запахом сахара. Тучи теперь отнесло ветром к морю, обнажив в небе, усыпанном звездами, огромную черную дыру, посреди которой во всем своем великолепии сияла одинокая луна. Хэмиш знал, что этот яркий шар всегда будет заставлять его думать о Селестрии.

— Я схожу с ума, — признался он своему другу. — Марелатт кажется без нее пустыней…

Виталино усмехнулся.

— Ты сам без нее кажешься пустыней.

— Я боюсь.

— Боишься?

— Что не нашел нужных слов для того, чтобы у нее был веский стимул вернуться ко мне.

— А сам ты не есть ли тот веский стимул?

— Мне следовало бы сказать ей, что я чувствую.

— А ты не сказал? Женщины хотят это знать.

Виталино, по всей видимости, считал себя в таких вопросах непревзойденным экспертом.

— Сказал недостаточно.

— Женщинам нужно немного поэзии. Ты здесь живешь сколько? И ты все еще не научился итальянскому способу добиваться женщин? Главное — слова, и еще важнее, как они произнесены. Вот почему итальянцы считаются самыми лучшими любовниками на земле. Мы знамениты этим. А ты слишком сдержан, ты экономишь на словах, в этом-то и проблема! Может быть, это из-за того, что ты шотландец, но запомни: женщины любят ушами и, чтобы заставить их полюбить, надо научиться находить нужные слова.