Книга Унесенные ведром, страница 88 – Дмитрий Подоксенов

— В к-комнате, — побледнел Сивцов. — А что?

— Пойдём, — велел его неугомонный друг. — Мне тоже одна идея в голову пришла.

Граната была обнаружена после долгих совместных поисков в самом дальнем углу платяного шкафа.

— Чего разбрасываешь оружие? — пробормотал Турист, беря лимонку в руку. — У тебя стакан в комнате есть?

Фёдор непонимающе кивнул на прикроватную тумбочку, на которой стоял обычный тонкостенный стакан.

— Смотри, — азартно пробормотал изобретатель, выдёргивая из гранаты чеку.

Сивцов сдавленно ахнул и закрыл глаза.

— Ты чего, Быня? — удивился Турист, беря свободной рукой стакан. — Она же на предохранителе у меня. Видишь, скобу держу?

Фёдор приоткрыл один глаз и кивнул.

— Теперь делаем так… — от усердия гранатных дел мастер даже высунул кончик языка наружу. Придерживая предохранительную скобу пальцем, он аккуратно всунул лимонку в стакан и, удовлетворённый результатом, убрал палец с предохранителя. Если скоба и отошла, то совсем ненамного — на миллиметр или два. Дальше распрямиться ей мешали стенки стакана. Довольный проделанной работой, Турист поставил стакан с гранатой на тумбочку и отошёл на пару шагов.

— Красота! — оценил он получившийся «натюрморт» и выбросил ненужное больше кольцо в форточку. — Мне один бывший спецназовец на зоне рассказывал, как такие «сюрпризы» делать, но вживую я только сейчас попробовал. Действительно ничего сложного, и стакан как раз по размеру подходит, как он и говорил…

— А… а зачем всё это? — осторожно поинтересовался Сивцов, с опаской поглядывая на тумбочку. Граната преспокойно стояла в стакане и даже не думала взрываться.

— Да я подумал — а вдруг тебя сегодня в руку ранят? — принялся объяснять Турист. — Одной рукой трудно будет и чеку срывать, и кидать… А так — положишь эту систему в карман, в случае чего просто кинешь одной рукой, и всё. Стакан разобьётся, скоба разогнётся, граната взорвётся, — осмыслив сказанное, он захохотал, довольный получившейся рифмой.

— Чего это он разбиваться должен? — не поверил Фёдор, подозрительно косясь на стакан. — Зима на улице. Снег кругом.

— Так ты прямо на дорожку бросай! — обиделся за своё изобретение Турист. — Дорожка-то у нас каменная, мы её всю зиму от снега чистим. Понял?

— Понял, — вздохнул Сивцов.

— Ну всё, — подвёл итог новоиспечённый оружейник. — Ещё спасибо мне скажешь. В карман только не забудь положить. А сейчас пойдём Поршню амуницию готовить. Без тебя нам в этих трубках, боюсь, не разобраться.

— Иди пока, — сказал Фёдор. — А я сейчас догоню. Гранату только в карман положу, и сразу же догоню.

— Давай, — кивнул Турист. — Мы внизу будем.

Оставшись один, Сивцов стал панически соображать, что делать с опасным боеприпасом. Его категорически не устраивало, что в его комнате находится граната без чеки. Даже тот факт, что она до сих пор не взорвалась, нисколько Фёдора не успокаивал. Оружие он с собой брать не собирался ещё вчера, а в таком подозрительном виде класть лимонку в карман не хотелось тем более.

Сначала Сивцов решил незаметно выбросить страшный стакан в форточку, вслед за кольцом, но побоялся, что стеклянный сосуд ударится обо что-нибудь твёрдое под снегом и разобьётся.

«Опять каких-нибудь ни в чём не повинных зверей взрывом убьёт, — пожалел фауну Фёдор. — Они, может, из леса на дом сейчас смотрят… Нет, взрывать нельзя!»

Он решительно осмотрелся и, встав на стул, задвинул стакан с гранатой далеко на шкаф для одежды, стоявший у входа в комнату.

«Ну вот, — удовлетворённо подумал Сивцов, отряхивая рукава от пыли. — Туда, я думаю, никто не полезет. Там вон и цветы какие-то засохшие чёрт знает сколько стоят, и никому, похоже, до них дела нет. И пыли слой немаленький… Нет, я всё правильно сделал — там граната будет в полной безопасности!»

Насвистывая песенку про корнета Оболенского, которому предписывалось незамедлительно надеть какие-то ордена, невольный коллега гашековского сапёра Водички пошёл создавать сложную инженерную конструкцию, предназначенную для порционной подачи коньяка в ротовую полость испытуемого.

Настроение Фёдора медленно, но верно повышалось.

Поршня крутили во все стороны, пытаясь вычислить идеальную длину оранжевой резиновой кишки, найденной Чибисом в аптечке. Манекенщик покорно поворачивался, недоумённо хлопая глазами, но сопротивляться даже не пытался — не на санках катают, и то ладно.

— Вот тут режь! — окончательно определился Сивцов, показывая стоящему с ножницами наготове Кислому, где именно надо резать.

— А не мало? — усомнился Чибис.

— Как раз, — заверил его Фёдор, хотя вовсе не был в этом уверен.

Отрезали, померили.

— Класс! — прищёлкнул языком Турист. — Тютелька в тютельку. Ну, ты, Быня, математик, ёшкины рога! Один раз посмотрел, и всё. Глаз-алмаз!

— Не без этого, — признался польщённый Сивцов. — Несите коньяк.

Плоскую бутылочку «Белого аиста» засунули во внутренний карман пуховика испытуемого, вместо металлической заводской пробки на горлышко накрутили пластиковую, взятую от бутылки газировки и предварительно пробитую посередине большим гвоздём. В дырку с трудом пропихнули резиновую трубку и кое-как вдвинули её до самого дна бутылки.

— Кайф! — объявил Кислый, подёргав туда-сюда обновлённую пробку со шлангом. — Как здесь и было!

— Пробки-то одинаковые по размеру, — пробормотал почётный ученик телевизионной рубрики «Очумелые ручки» из цикла передач «Пока все дома». — А дальше уже дело техники…

— Нет, Быня, тут ты не прав, — пролил ещё немного бальзама на душу народного очумельца Турист. — Без мозгов никакая техника не поможет, это я тебе точно говорю. Ладно, давайте испытывать.

Объекту испытаний стали совать трубочку в рот, Поршень же, моментально напрягшись, каждый раз судорожно выталкивал её языком обратно.

— Но, но, — уговаривал его, легонько хлопая по щекам, Чибис. — Это вкусно, балда! Ну давай, пробуй.

Наконец кто-то догадался зажать Поршню нос. Тот попытался вдохнуть ртом через трубку, втянул в себя вместо воздуха порцию коньяка, немедленно захлебнулся и закашлялся. Правда, откашлявшись, он тут же, безо всякого принуждения со стороны, сам потянулся губами к концу шланга.

— О, о, распробовал! — обрадовался Турист. — Всё, отбирайте у него, а то сейчас всё выдует, для дела ничего не оставит. Главное, что мы ему сейчас инстинкт к этой шланге привили, врождённый, можно сказать.

— Какой же он врождённый? — удивился вспомнивший что-то из школьного курса биологии Кислый. — Не врождённый, а приобретённый. Правильно, Фёдор Юрьевич?

Сивцов, боясь попасть впросак, задумался. Высшее техническое образование почему-то не заостряло внимания Сивцова на таком жизненно важном понятии, как инстинкт.