Книга Хроника смертельного лета, страница 127 – Юлия Терехова

Покинув квартиру Вики, Зимин сразу перезвонил Зубову. Им было о чем поговорить. Майора заинтересовала машина, которую видели Головина и Игнатьев.

– Ты помнишь, Орлов упоминал о темной «десятке» около дома Ольги Вешняковой?

– Ну помню, – отозвался капитан. – Он еще водителя не разглядел. Было дело… И че? Сколько в Москве «десяток»! И каждая десятая из них – мокрый асфальт. И что из того?

– А то, что отнюдь не все они оказываются около места преступления с завидной регулярностью. Делаем вывод – мы должны найти эту машину. Даже если нам предстоит поставить на уши всю московскую ГАИ, то есть ГИБДД, елки. Так что вперед! Действуй!

Не дождавшись визита Ланского, Зубов поехал к нему домой, в ту страшную квартиру. Гостиная была опечатана, да и невозможно себе представить, что хозяин сам, по доброй воле зайдет в комнату, где потерявший рассудок психопат измывался над его любимой. Они разговаривали на кухне. На столе все еще стояли два бокала и пустая бутылка из-под коньяка, оставшиеся с той ночи. А около раковины увядала багровая роза в высокой вазе – без капли воды.

– Почему вы ничего не рассказали нам о краже гребня? – спросил Зубов Антона. Тот словно окаменел от горя и сидел, сгорбившись, бессильно опустив руки.

– Послушайте, – Зубов дотронулся до рукава Ланского, – я понимаю вашу боль…

Антон словно очнулся.

– Понимаете?.. – с горькой иронией переспросил он. – Да, наверно, думаете, что понимаете. Но вы не можете понять до конца.

– Отчего же? – слегка обиделся майор. – Я тоже терял дорогих мне людей.

– И вы так же не делали ничего, чтобы их спасти? – спросил Ланской. – Вы, так же, как и я, сидели сложа руки и думали, что вас уж это не коснется и все происходит там, с кем-то далеко, пусть даже с вашим другом?

– Вам не следует себя винить. Вы ничего не могли сделать.

– Я себе это повторяю каждую минуту, – поднял на него глаза Антон. – Но потом начинаю думать, что приди я домой на полчаса раньше… Не уйди тогда из больницы…

– Это уже ерунда, – возразил Зубов, – в больнице вы ничем не могли ей помочь.

– Я должен был сидеть рядом и держать ее за руку, – прошептал Антон, – я бы не дал ей уйти. А вместо меня рядом с ней находился Мигель. И это не дает мне покоя.

«Да уж, – подумал Зубов, – от таких мыслей действительно можно сойти с ума».

– И все же – почему вы не рассказали нам о краже гребня еще тогда, после первого убийства?

– Разве я мог себе представить, что здесь есть какая-то связь? – закричал Антон. – Гребень королевы Софии и убийство московской проститутки? Вы бы смогли это как-то связать?

– Я бы смог, – может, чуть более резко, чем следовало, ответил Зубов, – рано или поздно.

Антон не ответил. Он вспомнил тот злополучный рождественский вечер. Анна танцевала в «Дон Кихоте». В пику Большому, отмечавшему Рождество неизменным «Щелкунчиком», в ее театре отдавали предпочтение Минкусу, и Анна радовалась. Ее любимая Китри. Антон всех провел в гримерку Анны – Мигеля, Орлова с Катрин, Олега. И Сержа Булгакова, с охапкой белых роз, словно вылепленных из снега, сверкавшего за окном в свете святочных огней. Анна уже была в гриме, но без костюма, причесана, как испанская маха, но гребень лежал на туалетном столике, в старинном бархатном футляре с полустершимся гербом на крышке. Она украшала им волосы только в четвертом акте. Охваченные праздничным возбуждением, подогретым французским брютом, они предвкушали великолепный спектакль. Все шутили и смеялись, а Антона вновь переполняла гордость от того, что его любит эта прекрасная, изящная женщина, закутанная в шелковое кимоно и принимающая восхищенные взгляды. Потом они покинули гримерку и прошли в зал, где им были оставлены лучшие места в директорской ложе.

Спектакль начался без задержек, и только в антракте они обратили внимание на необычную суету в фойе. За кулисы их больше не пустили – причем не работники театра, а служивые люди в форме. Анна, как всегда, танцевала блестяще, и только знавший ее до кончиков волос Антон почувствовал что-то неладное. Он пробовал ей дозвониться во втором антракте, но она не брала трубку. После спектакля к их компании подошел серьезный человек в штатском и попросил задержаться. Их всех обыскали, ничего не нашли, извинились и отпустили – тем более, что Анна клялась, что видела гребень после их ухода…

– Невероятно, – Антон напряженно вспоминал тот зимний вечер, – никто из нас никуда не отлучался до того, как нас обыскали. Курить выходили в антракте все вместе, хотя я не курю, но даже Катрин шубку накинула и вышла вместе с нами на улицу. Только в туалет разве что… Но там невозможно спрятать такой крупный предмет. Он только в высоту – сантиметров сорок.

– Тридцать, – машинально поправил его Зубов, – вместе с зубцами.

– Допустим, – равнодушно согласился Антон и продолжил: – Гребень исчез из футляра после нашего ухода, а Анна уверяла, что примеряла его. Зачем она так сказала? Может, перепутала?

– Перепутала? – Зубов развел руками – ну, знаете ли!

Антон в прострации кивнул.

– Она очень привязалась к моим друзьям. Правда, я всегда удивлялся, как безоговорочно она приняла всех, и как все безоговорочно приняли ее. Хотя почему нет? Анна была таким чистым и светлым человеком, с открытой душой и благородным сердцем, что даже в мыслях не могла допустить, что кто-то из любимых ею людей ее обокрал. При этом она ведь прекрасно осознавала, какой резонанс получит исчезновение пейнеты.

Зубов слушал его и молчал.

– Вы думаете, она все же покрывала кого-то? – спросил Антон.

– Если это так, то не кого-то, – заявил майор, – а того, кто ей особенно дорог.

– Вы с ума сошли, – отшатнулся Ланской. – Зачем мне было красть ее гребень?

– Я не говорил, что это вы, – Зубов невесело усмехнулся.

Ланской побледнел. Его зрачки сузились, а пальцы конвульсивно впились в стакан, стоявший перед ним.

– Что вы хотите сказать? – хрипло спросил он. – Что Анна… мне изменяла? Да еще с одним из моих друзей?

– Этого я тоже не говорил, – негромко ответил Зубов.

Ланской сглотнул, отчего его кадык дернулся.

– Тогда о чем, черт побери, вы говорите?..

– О том, что ваша жена дала ложные показания, потому что хотела уберечь кого-то из вас.

– Невозможно… – произнес Ланской.

– Хорошо, – кивнул майор, – невозможно – значит, невозможно. Расскажите мне, как вы пришли домой и нашли вашу жену. Во сколько это произошло?

– Мы встретились с Олегом без нескольких минут шесть. Я подъехал к дому, припарковался и сразу заметил его неподалеку. Он увидел мою машину и ждал, пока я выйду и закрою ее. Мы сразу вошли в подъезд, – Антон словно вылавливал события из омута памяти – одно за другим.

– Из подъезда никто не выходил?