Онлайн книга «Товар из зоны отчуждения»
|
– Фигня все это, – сказал я, пытаясь уместить это в голове. – Для тебя – да, – спокойно ответил Спец, – а для них нет. Знаешь, потому-то мы эту войну и просрали… … – У них есть цель. Большая. Не на год, не на два, не до очередного гранта. Они к ней столетиями идут. А мясо найдется. Расходный материал. – Кто? – Я обвел вокруг себя. – Они? Вот эти? По-моему, им надо атомную бомбу продать, только и всего. – Это все гниль. Перхоть. Они сегодня есть, а завтра нет. Но ты подумай – наши деды у Берлина стояли, сорок лет войны не было. А мы стоим у Донецка. Почему так? – Как думаешь, – снова перевел тему я, – чем все закончится? – А п…цом большим, – обыденно ответил Спец, – им и закончится. Война уже была. Теракты уже были. Осталось только атомную бомбу взорвать. Ты думаешь, что когда это все начиналось, люди об этом обо всем мечтали?! – Да нет, конечно. – То-то и оно. Знаешь… я укропа недооценивал. И сильно. Не думал я, что они на такое пойдут. А пошли. – Все недооценивали. – Да, но вам-то с Москвы что видно. А мы – тут. Знаешь, сколько я отморозков навидался? И чем дальше, тем больше. Но что я тебе скажу… … – Если бы в четырнадцатом не началось здесь, на Донбассе, поверь мне, сейчас бы мы не тут сидели. А в Волгограде, в Ростове. Поверь – было бы. Их так научили: русские враги, другого они не знают. – Я-то думал, это в войну началось. Такая ненависть. – Ага, вдруг. Вдруг только прыщ на жопе вскакивает. Годами это готовилось. Мы для них – пятая колонна, предатели. Это мы считаем, что на своей земле живем, а они – на их. Многие русские на их сторону переметнулись. – Почему? – Не знаю… Еще помолчали. – Как думаешь, где это закончится? – А кто тебе сказал, что это закончится? … – Это на годы. Еще внуки наши выхватят. Если они у нас будут. Здесь вторая Польша. И священники эти… я вспоминаю, книжку одну прочитал. Партизанский командир говорил – нет хуже, чем детям под врагом рость. Лучше бы им в чистом поле рость и дождевую воду пить. Я все думал – почему. А теперь понял. … – Потому что дети эти сами станут врагами. Спец посмотрел на часы. – Подремлю немного. Карауль, ладно? Цель… Прицел был светлым, хорошим. Поставив его на максимальную кратность, я видел машины, видел «КамАЗ» с рефрижератором, видел «УАЗы» и «Хаммеры». Видел и людей у машин… – Дальность? – спросил я. – Две семьсот, – ответил Спец, – я не достану. – Ветер? – Переменный… примерно два с половиной узла, северный. Поправки в баллистический компьютер мог забить и Спец, но забивал я, посматривая то в прицел, то на экран. Как нас учили – ты сам отвечаешь за каждый свой выстрел. – Давление? – Двадцать девять и два [65] … Компьютер дал поправку, прицел был с делениями в 1/16 МОА, я начал вносить поправки, понимая, что, может, придется еще пересчитывать не раз. – Вижу движение. – Что там? – Один Хамви, идет от города. – Цель? – Цели нет. Прослушивая эфир укропов, я все больше и больше убеждался в том, что они кого-то ищут. И этот кто-то не мы. Там был еще кто-то, но кто – я так и не понял. Но кто-то был. – «Хам» останавливается. Я лег поудобнее. За винтовкой нельзя пролеживать часами, надо давать себе отдых. Иначе промажешь. – Правее у «КамАЗа» – кто это? В прицел на максимальной, шестидесятой кратности я видел человека, который выделялся синей курткой или ветровкой из камуфляжа. Но видел плохо – на таком расстоянии даже шестидесятикратное увеличение не помогает. – Мне некогда туда смотреть. – Хрен с ним. – «Хам» остановился. Двое у машины. Справа. … – Тот, что правее, Ступак. – Уверен, что это он? У Спеца был современный прибор наблюдения. Аж два канала – электронный и оптический. На оптическом увеличение до ста, на электронном – до четырехсот. Мне с моими шестьюдесятью тут нечего делать. – Я видел его лицо. Полнота, борода… Я должен был стрелять сейчас, но не хотел. – Идет вперед. Если прибыл покупатель – тот в синей куртке, – посмотрим, как он на него отреагирует. Он должен был знать продавца в лицо. – Идет. Синий пошел. … – Синий упал! Снайпер должен принимать решение быстро. Нас учили этому самыми разными способами – говорят, что раньше даже током били. Делать было нечего – я плавно дожал спуск, и пуля отправилась в полет. Четыре секунды! Примерно столько она будет лететь. На передней части ложа винтовки по моей просьбе приделали вертикальный держатель для шести патронов – так ускорялось заряжание даже на однозарядных винтовках. Несмотря, что там я отвел затвор назад, выбросил гильзу и начал вставлять в патронник следующую. Металл был теплым, в том числе и потому, что, готовясь к выстрелу, я включил прогрев ствола [66] . У меня было скверное чувство, что я не попал. – Попал, – сказал Спец. – Точно? – переспросил я, запирая затвор. – Он упал. Я видел это. Попал, значит. – Надо валить… Винтовку – за плечо на ремне, кейс – пофиг. Просто патроны – они в специальной ленте – на пояс, один – в ускоритель, вместо израсходованного. Еще плевать на станок – он тут спортивный, тяжелый, почти как сама винтовка. Но саму винтовку я не брошу. Здесь вертолеты и «Хаммеры», есть, наверное, и танки. Попасть в триплекс или ствол – единственное противотанковое средство, какое у нас есть. Спец уже сбросил вниз веревки. – Готов? – Да. Мы пошли к балкону на той стороне дома. |