Книга Третья жертва, страница 30 – Лиза Гарднер

Какие темные круги у него под глазами, подумала, глядя на мужа Сэнди, и отвела глаза.

Она знала, что ночью, не найдя приюта в ее спальне, Шеп улегся на пол, рядом с кроваткой Бекки. Отказавшись спать в родительской комнате, дочурка окружила себя стеной из мягких игрушек. Роль личного телохранителя была доверена любимцу, Большому Мишке. Лошадка Ханна расположилась у двери. Двенадцать «малышек Бини» [12] взяли под охрану подоконник. Собачонка Пагсли была вручена Сэнди – на тот случай, если ей тоже понадобится защита.

За ночь Бекки несколько раз всхлипывала, а около трех спрыгнула с кровати и побежала в туалет. Когда Шеп попытался разбудить дочку, она расплакалась, так что ему ничего не оставалось, как только взять ее на руки и отнести в постель вместе с Большим Мишкой. Бекки пробормотала что-то насчет того, что ему надо поостеречься монстров, и крепко уснула.

В шесть утра Шеп перебрался на диван в гостиной. В семь проведать дочку отправилась Сэнди. Бекки она обнаружила в дальнем углу гардероба под четырьмя платьями.

Бекки по-прежнему ничего не говорила о том, что случилось в школе, и доктора предполагали, что уже никогда и не скажет. Пережитое, что бы это ни было, оказалось слишком травматичным для сознания восьмилетней девочки, которое убрало воспоминания под надежный замок. Сэнди и Шеп получили четкие инструкции: обеспечить дочери комфортные условия и ощущение безопасности и не стараться рассеять ее страхи. Что бы те ни значили.

Иногда Сэнди казалось, что они с Шепом стареют не по дням, а по часам. Она бы с удовольствием сняла трубку и поболтала об этом с Маргарет, Лиз или Марджи, как делала раньше, когда они, четыре матери, на протяжении шести лет обменивались впечатлениями о детях. Но сделать это теперь она не могла. Как бы плохо им ни было, ее сын принес боль всему городу, и ей как матери приходилось платить по его долгам.

– Что… что, если это сделал Дэнни? – впервые за все время решилась спросить Сэнди, со страхом глядя на богатого и успешного Эвери Джонсона, державшего их будущее в своих руках. – Что, если все эксперты, осмотрев Дэнни, придут к выводу, что он убийца?

– Это я и пытаюсь вам объяснить. Цель суда не в том, чтобы объявить: да, Дэнни – убийца, – а в том, чтобы установить, будет ли он убивать снова. Ювенальный суд назначит специалиста, который проведет психологическую оценку Дэнни, его личности, поведения, склонностей к насилию и так далее. Поскольку анализу подлежат довольно много параметров, работа займет определенное время. По ее окончании эксперт составит отчет. В данном случае, учитывая серьезность преступлений, судебный психолог, вероятно, сделает два заключения. В первом будет сказано, что вероятность повторения убийства со стороны Дэнни – при условии, что он уже сделал это, – составляет Х процентов. Если же он не совершил убийство, вероятность реабилитации составляет Y процентов.

– Не понимаю. Если Дэнни не виновен в преступлении, то и вероятность того, что он будет жить нормальной жизнью, должна составлять сто процентов. Откуда тут второе заключение?

– Судебный психолог, миссис О'Грейди, заглядывает, можно сказать, за горизонт и анализирует всю жизнь Дэнни, а не только отдельное деяние, в котором он, возможно, виновен, а возможно, и нет.

– Дэнни всегда был хорошим мальчиком, – машинально возразила Сэнди.

Эвери Джонсон посмотрел на нее сочувственно, но твердо:

– Дэнни страдает вспышками неконтролируемого гнева. Он проводит много времени с оружием. Его характеризуют как замкнутого, необщительного подростка. Все это проявится, миссис О'Грейди. Судебный психолог рассмотрит все факторы, включая напряжение в семье и другие источники стресса.

Шеп опустил голову. Сэнди знала, о чем думает муж. О том, что их брак трещит по швам. Взрывной характер Шепа не лучшая модель для управления агрессией, хотя он – надо отдать ему должное – ни разу не поднял руку на нее или детей. Вот мебели повезло меньше.

– А если мы будем не согласны с мнением эксперта? – подал наконец голос Шеп. – Мы можем пригласить своего психолога?

– Конечно. Завтра утром я первым делом обращусь в ювенальный суд с соответствующим ходатайством. То есть они назначат эксперта, но работать он будет на нас.

– Сколько это будет стоить? – нерешительно спросила Сэнди. – Я имею в виду…

Она взглянула на Шепа и сразу поняла, что разозлила мужа этим вопросом. Но и промолчать было нельзя. Зарплата шерифа – всего двадцать пять тысяч в год, а Сэнди за свою работу получала девять долларов в час. Еще вчера она надеялась на большее, на оклад после заключения новой сделки с «Уолмарт», но теперь это все как будто ушло на миллион лет назад. Выбежав из офиса, она уже не оглядывалась. Вечером Митчелл прислал любезное сообщение – мол, не торопитесь, решайте свои дела, – но Сэнди понимала, что он расстроен. Ему требовалась ее помощь, и теперь, когда она ушла, он так или иначе будет вынужден искать замену. Бизнес есть бизнес.

– Приглашенных экспертов оплачивает ювенальный суд. У него есть для этого специальные фонды.

– И нам это ничего не будет стоить? – спросила Сэнди.

Шеп недовольно заворчал. Эвери уверил ее, что нет, не будет. Впервые за время разговора она увидела в его глазах сочувствие. Возможно, он понимал их финансовое состояние куда лучше, чем она думала.

– Приглашение нашего собственного эксперта выгодно тем, что он будет связан принципом конфиденциальности. Дэнни может быть с ним полностью откровенным, и в конце, если мы сочтем, что откровенность ему не на пользу, мы просто не допустим его до дачи показаний. Никто ничего не узнает.

– Кроме нас.

– Вы получите информацию и сможете помочь Дэнни, – спокойно сказал Эвери.

– Если вы не допустите передачи дела во взрослый суд, – отозвалась Сэлли.

– Для меня это своего рода вызов, – согласился адвокат. – Во взрослом суде у тринадцатилетнего мальчика шансов мало.

Некоторое время все молчали, думая о той дороге, которую им предстояло пройти, и о ставке ценою в жизнь. Сэнди потерла виски.

– Дэнни этого не делал, – упрямо заявил Шеп. – Я докажу.

Зазвонил телефон. Муж машинально ответил, но уже в следующую секунду лицо его окаменело, и он положил трубку на место.

– Ошиблись номером, – пробурчал он, но все знали, что это не так. Телефон звонил целое утро. Надеюсь, с твоим ублюдком обойдутся там по-свойски, – кричал незнакомый голос. – Надеюсь, они оттрахают его во все дырки. Детоубийца. Детоубийца. Детоубийца.

Сэнди прожила в Бейкерсвиле всю свою жизнь и любила этот город.

Она повернулась к Эвери Джонсону.

– Какие у нас шансы? Только честно. Что случалось с другими подростками, обвиненными в массовых убийствах?