Онлайн книга «Великое зло»
|
– В ночь его смерти, – сказала Минерва. Ева молча вышла из гостиной. Жас слышала звук удаляющихся шагов и звяканье льда в стакане. Минерва стояла у стола и разглядывала «говорящую доску», как будто надеясь найти объяснение. Жас думала, что Ева сегодня больше уже не вернется. Но из холла вновь раздались шаги. Когда тетушка вошла, в руках у нее было два стакана. Ее собственный – а еще маленький стаканчик с растительным узором по краю. Красивая вещица: в такой хорошо налить апельсиновый сок и пить его в наполненной светом кухне; солнце смеется, а от плиты одуряюще пахнет круассанами и свежим кофе. – На. – Ева протянула стаканчик сестре. – Ты же не хотела!.. – Не хотела. Не хотела пробуждать память. Мне это не нужно. Зато нужно, чтобы ты убедилась – ничего не выйдет. Ты всегда надеялась, что мы приобщились к коллективному бессознательному Вселенной, о котором ты вечно рассуждаешь. Тебе нравится думать, что мы получили от деда великий дар. Когда-нибудь ты поймешь, что он просто манипулировал нами, Минерва. И тогда простишь меня. – Мне не за что тебя прощать. – Не лги мне. Лицемерие тебе не к лицу. – О чем это вы? – спросил Тео. Его вопрос был дружно проигнорирован. – Дед манипулировал нами? – спросила младшая сестра старшую. – Да зачем? Теперь их роли поменялись. Теперь именно Минерва выглядела растерянной и нервозной. – Чтобы напугать, – прошептала Ева. – Да зачем?! – Кому знать это, как не тебе. В конце концов, кто у нас психоаналитик? Или история собственной семьи анализу не поддается? Жас чувствовала неловкость: разговор между сестрами явно не предназначался для чужих ушей. Тео рассказывал, что последние двадцать лет сестры живут в этом доме вместе. Ева, та и не уезжала никуда, не выходила замуж, была бездетной. Минерва после замужества перебралась в Лондон, родила ребенка. А разведясь с мужем, вернулась назад в родительский дом. Как же вышло, что сестры избегали этого разговора так невозможно долго? – Зачем ему было нас пугать? – снова спросила Минерва. В голосе немолодой женщины Жас снова различила интонации растерянной девочки. – На самом деле не понимаешь? – удивилась Ева. – Нет. – Пугал, чтобы за утешением мы бежали к нему. Он долго отрабатывал этот трюк на мне. А потом я стала слишком взрослой, и он перенес все свое внимание на тебя. Минерва уставилась на Еву с откровенным ужасом. Жас видела: она не поверила старшей сестре. Воцарилось молчание. Младшая сестра подошла к окну и устремила невидящий взгляд в темноту. Ева по-прежнему держала стакан. – Давай пройдем через это, Минерва. Нужно, чтобы ты поняла. Хотя бы сейчас. Та не ответила. Ева подошла к сестре. – Если мы не решимся, это так и останется висеть над нами. – Она взяла сестру под руку и подвела к карточному столику. Минерва не сопротивлялась. – Тео, пойди сюда. Сядь, – велела Ева и перевела взгляд на Жас. – Вы ведь к нам присоединитесь? Ева и Тео сели по обе стороны от Минервы, а Жас – к ней лицом. Как только все устроились, Минерва зашарила взглядом по комнате. – В чем дело? – спросила Ева. – Если уж мы собираемся… Она встала и выключила электричество. Затем взяла с камина коробок спичек и зажгла свечи. В воздухе заструился слабый запах серы. Минерва понесла подсвечник к столу; пламя трепетало и рождало светящийся ореол. Настоящее внезапно пошатнулось, провалилось в прошлое, и Жас словно оказалась в иной эпохе. Она поняла: эта комната создана для неяркого света свечей. Для мягкой игры пламени, для полумрака, для хоровода теней. Спрятанные здесь загадки электрическому свету не подвластны. Минерва поставила подсвечник на стол. – Вот так. Ева кисло усмехнулась. – Прямо как на сцене. Отличные декорации, вполне в дедушкином духе. Он – в главной роли, роли мистического искателя мудрости. Так необычно… У других детей дедушки были финансистами или счетоводами, пекли хлеб, – и только нам достался эксцентричный чудак. – Как он умер? – спросил Тео. – Вы ведь не рассказывали? Похоже, я многого не знаю. Пламя свечей мигнуло. Почти непроизвольно Минерва покосилась на дверь в холл и на крутую мраморную лестницу. – Он споткнулся и упал со ступенек. Ева сдавленным голосом пояснила: – И сломал шею. Скоропостижная смерть. – Ужас какой! – охнула Жас. – Кошмар для вас обеих. – Да, ужас. – Ева зябко повела плечами. – Смерть деда была ужасна во всех смыслах. Кроме одного. – Она помолчала. – Сеансов больше не было. Долгое время молчание нарушалось только рокотом бьющихся о скалы волн. Потом Ева поставила маленький стакан на «говорящую доску» и распорядилась: – Начинаем. Все касаются одним пальцем стакана. Вот так. – Она неуверенно тронула стекло, словно боясь обжечься. Стакан был на ощупь холодным и гладким. По его поверхности пробегала едва заметная пульсация. Тео приложил свой указательный палец рядом с пальцем Жас. Карандаш в другой его руке в ожидании навис над пачкой бумаги. Минерва все еще колебалась. – Ева. Ты уверена? – А кто вечно твердил мне, что нужно бороться с призраками собственного разума, разве не ты? – горько засмеялась старшая. Минерва приложила палец к стеклу и замкнула четверку. Свечи мигнули. Повеял ветерок и принес запахи. Сумбур запахов. Парафин свечей. Ландыш – это духи Евы. Восточные благовония – так пахнет Минерва. Эвкалипт, мед, корица и дубовый мох одеколона Тео. Все смешалось, и Жас опять провалилась в прошлое. Горящее дерево. Пепел. Запах плесени. Проходили годы. Она неслась сквозь туннель из запахов. Дальше… Дальше… – Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? – срывающимся голосом спросила Ева. – В точности так спрашивал дедушка, – шепнула Минерва, глядя на старшую сестру почти благоговейно. – Здесь есть кто-нибудь, кроме нас четверых? – повторила Ева. Ее голос звучал теперь немного тверже. Стакан не шелохнулся. Ева задала вопрос еще раз. Теперь уже почти торжествующе. Как доказательство собственной правоты. Тео и Минерва не отводили от доски глаз. Заданный в четвертый раз вопрос звучал пронзительно и резко. Теперь Ева насмехалась: – Есть здесь кто-нибудь, кроме нас? Стакан так и остался на краю доски. Евин рот искривила ухмылка. |