Книга Великолепный век, страница 18 – Пола Льюис

— Потому что не хочу его спрашивать, — сердито ответила она.

— Хорошо, тогда я спрошу ладно?

— Ты отважишься?

Глория понимала, что они с Джефом ведут себя, как недавно разведенная пара, молчаливо и настойчиво соревнуясь друг с другом перед Брайаном. Доверчиво передавая сына Джефу, она вредила сама себе, и намного больше, чем ожидала. Но другого выхода не было. Так, по крайней мере, отец мог строить отношения с сыном без особых эмоциональных вспышек, которые всегда происходили, когда она с Джефом оставалась вдвоем больше, чем на две минуты.

В офисе никто, за исключением Эми, не знал и не догадывался о том, что Джеф Маллоун посещает дом Глории. Она старалась представить лицо Алана, когда босс узнает, что у них с Джефом общий сын.

Однажды у Джефа появился повод навестить ее в офисе, и как раз перед тем, как он должен был приехать, зашел шеф, чтобы поговорить о клиенте.

Перечислив кратко интересующие его факты, Глория посмотрела в красивое лицо Алана Кэстли.

— Не могу понять, почему Джеф Маллоун беспокоится об открытии адвокатских палат в Англии, — сказала она. — Это будет стоить огромных денег.

Алан пожал плечами.

— Он может себе это позволить. Плюс ко всему привезет с собой много американских клиентов. И вообще, ему нравится деятельность в самых разных сферах. — Алан колебался. — Ходят слухи о том, что он подумывает об участии в предвыборной кампании. — Он засмеялся. — Можете представить Джефа в роли президента США?

В том-то и дело, что Глория могла! У него было все, о чем только мог мечтать кандидат — академические знания, убедительная карьера, личное обаяние и гениальность, конечно же, гениальность.

Когда Эми доложила о прибытии Маллоуна, Глория тут же попросила его войти, чувствуя, как сердце бешено застучало в груди.

Глория была абсолютно не готова к выражению неприязни в его глазах, но за ее спиной стоял Алан, что придавало уверенности.

Джеф, разумеется, не ревновал. Он сделал шаг вперед, протянул руку и улыбнулся.

— Джеф, — представился он Алану.

А к кому, собственно, ревновать?

Что удивило ее более всего, так это то, что Брайан как нельзя естественнее принял роль Джефа, не спрашивая, что все это значит.

Однажды, когда Джеф целый день провел с Брайаном на море, мальчик, вернувшись, умоляюще взглянул на Глорию.

— А может ли папа поужинать с нами сегодня вечером?

Воцарилось тягостное молчание. Глория посмотрела на Джефа и убедилась, что он спокойно воспринял вопрос ребенка. Но его взгляд говорил, что право продолжить беседу предоставлено ей.

— Как ты назвал Джефа?

Глория старалась сдержать волнение.

Брайан перевел взгляд с одного взрослого на другого и покраснел.

— Папа, — промямлил он и поднял на нее взгляд, такой ясный, что материнское сердце невольно растаяло. — Ведь он мой папа, да?

Глория замерла под взглядом Джефа. Она вспомнила, как рассказывала ему, что никогда не обманывает сына.

— Да, дорогой, — спокойно сказала она. — Но как ты догадался?

— Он похож на меня. — Брайан повернулся и пристально посмотрел на Джефа. — Почему ты никогда не навешал меня раньше?

Мать чуть не расплакалась, услышав такой вопрос, и приготовилась к тому, что Джеф во всем обвинит ее.

Но он удивил ее своим ответом.

— Потому что мама и папа потеряли связь друг с другом много лет назад.

— Когда?

— Еще до того, как ты родился.

Глория послала умоляющий взгляд: ты не можешь допустить, чтобы ребенок узнал всю правду.

К ее облегчению, он тоже так думал.

— Слишком трудно все объяснить, Брайан. — Джеф положил руку мальчику на плечо. — Взрослые иногда совершают очень странные поступки. Самое главное — это то, что мы нашли друг друга.

— И ты не уйдешь опять?

Возникла неловкая пауза. Сын смотрел на отца широко открытыми глазами.

— Уйдешь? Ты снова уйдешь, и у меня опять не будет отца? Я ненавижу тебя!

Брайан выбежал из комнаты, и Глория пошла было за ним.

— Оставь его.

Она не могла удержать слез.

— Я должна пойти к нему.

Джеф покачал головой.

— Дай ему несколько минут. Пусть поплачет.

— Так я и думала, — горько проронила Глория. — Лучше бы он никогда не знал о твоем существовании.

Джеф снова покачал головой.

— Неправда, и ты отлично знаешь об этом. Брайану просто раньше стало известно то, что нам все равно пришлось бы ему открыть. Я не хочу опять потерять сына, Глория. Понимаешь это? Не хочу.

Она понимала не только это, но и кое-что еще. Если бы в свое время она нашла другого человека, то не зависела бы сейчас от Джефа. Он существовал бы для нее в единственной роли — роли отца Брайана, и только. Но в том-то и дело, что невозможно влюбиться в другого мужчину. Чувства, которые она всегда к нему испытывала и которые стали причиной ее совершенно бесхарактерного поведения, никогда не проходили. Он и сейчас, находясь рядом, все еще пробуждал в ней томление, и физически она хотела его так же сильно, как и тогда, когда была неопытной восемнадцатилетней девушкой.

Глория заставила себя вернуться к реальности.

— Что будет, когда ты уедешь в Штаты?

— Я в любом случае хотел поговорить с тобой об этом. Здесь дела закончены, и необходимость во мне возникнет не раньше, чем через шесть месяцев.

— Да, знаю, — тяжело вздохнув, сказала она. — Значит, вернешься в январе?

Джеф кивнул, засунув руки глубоко в карманы брюк, и даже толстый материал не помог скрыть явное напряжение в паху.

— Уж во всяком случае, не позже, чем в марте, — продолжал он монотонным голосом, как будто обсуждалось не будущее сына, а что-то абсолютно для него не значащее. — Кстати, мне бы хотелось взять Брайана на каникулы, если, конечно, ты не возражаешь.

В поисках опоры Глория схватилась за спинку стула. Целых семь недель летних каникул. Она понимала, что Брайана, безусловно, привлечет сказочная страна Америка, тем более познаваемая в обществе богатого и обаятельного папы.

— Нет, Джеф, — сказала она решительно. — Я не могу разрешить увезти его, просто не выдержу разлуки.

Голос Джефа был совершенно спокойным.

— Ты не доверяешь мне? Думаешь, я не верну его?

Это было вовсе не так. Глория чувствовала, что отношение Джефа к сыну серьезно.

— Я доверяю тебе, — медленно сказала она. — Но боюсь отпускать его. Боюсь, что он не захочет возвращаться, и я потеряю сына. Неужели ты не понимаешь этого?