Книга Дивная золотистая улика, страница 36 – Ирина Комарова

– А зачем, не обмолвился?

– Прямо сказал, что на меня виды имеет.

– Тебя не получит, – живо отреагировал шеф. – А что ему надо?

– Подробности при личной встрече.

– Ладно. В три часа говоришь? Ты тогда чаю завари и сообрази что-нибудь пожевать.

– Пи-и-ро-о-жных? – неожиданно высоким голосом и со странным акцентом пропела Нина.

– Я тебе покажу пирожных! – Баринов засмеялся и показал ей кулак. – Бутербродов наделаешь, с сыром и с колбасой.

Я смотрела на них и отчаянно завидовала. Как плохо быть младшенькой, как обидно! Нина, Гошка и Сан Сергеич понимают друг друга не то что с полуслова, – с полувзгляда! У них общие друзья, с которыми я незнакома, шутки, которых я не понимаю, враги, про которых я не знаю… Конечно, я работаю здесь меньше малого, но как хочется быть на равных со всеми!

Занятая своими переживаниями, я не заметила, что шеф обратил на меня свое вполне благосклонное внимание.

– А ты, красавица, что молчишь? В школе фламенко была вчера? У дочери Котельниковой? По сестре Котельниковой что выяснила?

– В школе занятия уже закончились, а сегодня они откроются в двенадцать. У Татьяны Юрьевны на пятницу имеется подтвержденное алиби. Что касается времени появления галлюцинации Поршнева – говорит, что была дома. Свидетелей нет.

– Да что ты вскочила-то? – мягко удивился шеф. – Докладывай сидя.

– А? – только после его слов я поняла, что действительно, стою посреди приемной, вытянувшись в струнку. Торопливо плюхнулась на ближайший стул и забормотала, словно оправдываясь: – Не знаю… это я как-то так, машинально.

– Я не опоздал? – дверь распахнулась, и нас порадовал своим появлением Гоша Великолепный.

– Опоздал, – шеф произнес это без тени осуждения, просто ответил на вопрос.

– Айм сорри, – Гошка расстегнул куртку, но снимать не стал. – Зато у меня хорошая новость: я практически закончил проверку сотрудников Воронцова. Вчера ударно поработал, осталось только двоих проверить.

– Это хорошо, – одобрил шеф. – Теперь садись и слушай, Рита докладывает.

– Сорри, – повторил Гоша, устраиваясь в кресле рядом с Бариновым.

– Дальше, Марина Котельникова, – я снова почувствовала желание встать. Старые привычки так легко не исчезают, а где вы видели учителя, который объяснял бы новую тему сидя? – Девушка странная, и у меня сложилось впечатление, что впутана она в эту историю по самую макушку.

Я достала блокнот с записями и подробно, с комментариями и уточнениями пересказала свой разговор с Мариной. Надо признать, мое сообщение имело успех, особенно в части, касающейся взаимоотношений Марины Котельниковой и Углянцева. Ободренная общим вниманием, я сгоряча чуть не похвасталась своим новеньким, с иголочки, информатором, но вовремя прикусила язык. Мужчины, живо начавшие обсуждение полученных сведений, на мою запинку не обратили внимания. Нина заметила, бросила на меня вопросительный взгляд, но я отмахнулась. Пустяки, дескать, не стоит внимания.

– Даже без учета того, что Марина знакома с Углянцевым, у нее были основания обратиться к Поршневу, – горячился Гошка.

– Основания были, – соглашался Баринов. – Вопрос в том, почему она изображала при этом Елену Юрьевну. Что, и на нее у девушки зуб имеется?

– Не думаю, что у нее была цель оболгать и подставить мать, – я решила, что тоже имею право высказаться. – Скорее, это такая детская маскировка. Назвалась ее именем, не подумав, чем это может обернуться для Елены Юрьевны. И совсем не рассчитывала на то, что Поршнев побежит в милицию.

– Определять в тюрьму мамашу у нее видимых оснований не было, – поддержал меня Гоша, – а вот расправиться с папашей – вагон и маленькая тележка.

– Вагон – это денежные интересы, – уточнила я. – Если ее отец разведется с матерью и женится на Сантане, материальное положение Марины резко ухудшится – вряд ли молодая мачеха будет сильно озабочена ее благополучием. И на солидное наследство рассчитывать больше не приходится – в случае чего, с Сантаной, с законной супругой придется делиться. А если та еще ребенка Котельникову родит, Марине вообще крохи останутся. Действительно, целый вагон получается. А что такое тележка? Психологический фактор?

– Разумеется. Ревность, обида, злость. Ты представь, что твой отец к молоденькой ученице ушел. Что бы ты к нему чувствовала?

– Даже не говори со мной об этом! – поежилась я. – И представлять ничего такого не желаю.

– Одним словом, основания у нее были, – подвел итог шеф, – в этом никто не сомневается. Но не подсказал ли ей Углянцев идею подобного решения проблемы? Возможно, разговоры о том, что их роман далеко в прошлом, только разговоры и есть. Если она до сих пор влюблена, то вполне могла выполнять указания любимого человека, не задавая вопросов. Допустим, Углянцев убедил ее, что, разыграв маленькую комедию с Поршневым, она ничего не теряет…

– Ну да, ничего, – не выдержала я. – Либо отца убьют, либо мать в тюрьму посадят! Действительно, пустяки какие!

– Это ты у нас такая умная, – строго глянул на меня Гоша. – А дочка Котельниковых вполне могла действовать, не просчитав последствий. Тем более, любовь – в этом состоянии все резко глупеют.

– Кто в этой ситуации ничего не теряет, а только приобретает, так это Углянцев, – заметил шеф. – Чем больше неразберихи в семье Котельниковых, тем ему лучше.

– А кстати, я вот еще подумала про Сантану, – вспомнила я. – Уж очень вовремя она Котельникову подвернулась, как раз, когда Углянцев на ресторан нацелился. Может, это не случайность? Может, он Сантану и подослал? Марина ему объяснила, что родители ресторан по доброй воле никогда не продадут, вот он и решил внести смятение в стан противника? И Сантана же могла по его заданию к Поршневу пойти. Чтобы окончательно, так сказать, подавить очаги сопротивления.

– Рита, ты уверена, что преподавала математику, а не военное дело? – засмеялась Нина.

Гоша на оценку моего стиля отвлекаться не стал, он возразил по существу:

– Не думаю, что Сантана годится для столь тонкой работы – не того класса девочка. Она же незатейливая, как совковая лопата: греби к себе, остальное не важно.

– А если ты ошибаешься? – не сдавалась я. – Вспомни, ты про то, что Углянцев к делу причастен, тоже сначала не верил.

– Сантана работает на Углянцева? – Баринов задал вопрос Нине.

– У меня таких сведений нет. И вообще, в окружении Углянцева Сантана не замечена.

– Это не значит, что между ними нет связи. И моя версия…

– Извини, Рита, – перебил меня Баринов. – Версия – это стройная логичная система. Ты утверждаешь, что Сантана – Дама Икс. А что у тебя есть, кроме догадок и предположений? Доложи.

Признаю, что когда я начала излагать, каким образом Сантана могла оказаться Дамой Икс, ничего стройного у меня не получилось. Было шумно, многословно и путано. Кроме того, Гошкины язвительные замечания сбивали меня с мысли и заставляли говорить еще более бестолково.