Книга Чем черт не шутит, страница 40 – Татьяна Казакова

– Возможно, с потенцией у него не все в порядке? – предположила я.

– Да нет, вроде в порядке. Просто очень устает на работе. Он директор крупного предприятия. И потом, – она замялась, – может, я уже не возбуждаю его как прежде.

– А как у вас это происходит? Обыкновенно или с фантазией? – Осторожно поинтересовалась я.

– Конечно, обыкновенно, – она даже немного обиделась.

– Ну, знаете, если столько лет одно и то же…

– Может, вы и правы. Мне даже иногда хочется чего-то другого, но стыдно признаться, – она покраснела.

– Да, – вздохнула я, – это такое деликатное дело. Знаете, а попробуйте со льдом.

– Это как? – Я подробно рассказала. – И, главное, не забудьте его предупредить.

– Вы думаете, это поможет?

– Это пробудет у него интерес, а потом, возможно, он тоже что-нибудь придумает.

– Сомневаюсь, решусь ли я, но все равно, спасибо большое за совет. – Женщина довольная ушла.

Не уверена, поможет ли ей мой совет. У меня еще небольшой опыт по этой части, и не знаю, придется ли мне еще совершенствоваться в этой области. Пока есть время, позвоню Насте, узнаю, кто что подарил, и как ей понравилась моя вазочка. Настя ответила сразу. Мы поржали над вчерашним вечером, немного посплетничали и перешли к подаркам.

– Расскажи, что тебе подарили?

– Ой, так много всего. Во-первых, шикарные духи, во-вторых сумку, потом шкатулку, шарф и костюм. – Тут она замялась и добавила. – Знаешь, мне кажется он уже ношеный.

– Да ты что? Какая сволочь это подарила? Совсем уже! У людей ни стыда, ни совести! – Негодовала я.

– Не представляю.

– Давай вычислим, – мы старательно перебрали всех присутствующих, припомнили их вкусы и тут Настя сказала.

– Послушай, а что подарила ты?

– Вазочку такую с… – Я запнулась. Нет! Ну почему со мной это происходит? Так и знала, что перепутаю пакеты! Хоть сквозь землю провалиться!

– Ты почему замолчала?

– Настя, это я. Понимаешь, я перепутала пакеты. – В ответ послышался смех.

– Я тебя умоляю, не рассказывай об этом нашим. А как же вазочку тебе передать?

– Не переживай, встретимся как-нибудь. – Мы распрощались. Я пребывала в задумчивости. Послышались шаги, дверь открылась.

– Вот пришла такая Лариса! – Она картинно стояла в дверях и улыбалась во весь рот. Сразу же застучали знакомые каблуки. Наташка буквально втолкнула Лариску в кабинет.

– Нельзя ли поосторожнее обращаться с беременной женщиной? – Лариска счастливо засмеялась и плюхнулась в кресло. Мы подошли поближе и внимательно рассматривали ее.

– Что вы уставились? – Не выдержала она.

– Что-то не похоже, – покачала я головой.

– А, по-твоему в шесть недель уже живот растет? – Ехидничала Лариска.

– Тебя тошнит? – Деловито спросила Наташка.

– Не-а.

– Грудь болит?

– Не-а.

Наташка наклонилась и стала внимательно изучать ее лицо. – Так, – констатировала она, – пигментных пятен нет. И не тошнит? – Опять спросила Наташка.

– Не-а.

– Да нет у тебя никаких признаков беременности, – возмутилась я. – У меня и то больше. Меня вот тошнит часто, особенно, когда про Веру вспоминаю. – Я прислушалась к себе. – Сейчас не тошнит.

– Пошли вы к черту, – беззлобно сказала Лариска. – Много вы понимаете. – Она встала, подошла к столу и, оглянувшись на бюро, неожиданно спросила.

– Вы что, опять там что-то искали? – Мы взглянули в ту сторону. Бюро было повернуто не в ту сторону. Наташка, как коршун, ринулась к нему и стала осматривать со всех сторон.

– Мне кажется, заднюю стенку пытались снять. Видите? – Действительно, задняя стенка была сверху отжата. Оттуда торчали деревянные штыри.

– Может, так и было? Мы просто не заметили. – Неуверенно сказала Лариска.

– Ага, не заметили. Как же? – Негодовала Наташка. – Все мы заметили. Я каждую черточку изучила. Гадство какое! Кто мог это сделать? Еще сегодня утром ничего не было. Значит, пока ты там беременела, Светка в банк моталась, а я с таджиками внизу торчала, у нас тут кто-то побывал? – Она не могла отвести глаз от бюро и все что-то бубнила, потом затихла.

– Это кто-то свой, – тихо сказала я.

– Конечно свой, но кто? – Наташка нахмурилась.

– Возможно, кто-то услышал, как мы про клад болтали, – подумала вслух Лариска.

– Когда это мы болтали? Когда болтали? – Наташка опять закипела. – Мы же не кричали об этом, говорили очень тихо.

– Да? А на чердак носились и в подвал? Дядю Колю в выходной вызывали? Со стороны очень подозрительно.

– Кому подозрительно?! – Заорала Наташка, вдруг замолчала и задумалась. Лариска подтолкнула меня локтем.

– Прямо слышно, как мозги у нее скрипят.

– Очень остроумно, – проворчала Наташка. – Я вот, что надумала. Надо остаться здесь на ночь, покараулить и узнать, кто тут мебель передвигает. – Мы согласно кивнули, Наташка продолжала – Лариске нельзя, она беременна, мне тоже, Петька с ума сойдет, если я не приду домой ночевать. Придется тебе, Птичка. – Наташка виновато смотрела на меня.

– Да ради Бога, – беспечно заявила я, хотя в душе не обрадовалась. Перспектива ночевать одной в доме, навевала тоску и страх. – Где мне спать? В кабинете?

– Нет, в кабинете нельзя, сюда могут зайти, – возразила Лариска. – Знаешь, где лучше, – она замолчала, что-то соображая. – Вот теперь у тебя в голове заскрипело, – не преминула вставить Наташка, но Лариска не обратила на нее внимания и продолжала – Лучше всего у Тани, в кабинете массажа, на диванчике.

– Там тоже двигали мебель, помните? – Мне не хотелось спать, как сиротинке на узком диванчике.

– Туда больше не сунутся, там ничего интересного нет.

– Ладно, – вздохнула я. – А если мне писать захочется?

– В душ сходишь, чтобы в коридоре дверьми не хлопать.

– В душе некультурно.

– Ничего. Один раз некультурно пописаешь. – «Вот нахалка. Но делать нечего, придется ночевать».

– Мобильник заряди и чтобы рядом был, но не забудь отключить, – наставляла Лариска.

– Зачем он мне отключенный?

– Затем, чтобы его не слышно было, а если что, сразу включишь и позвонишь.

– Кому?

– Саше, – незамедлительно ответила Лариска.

– Ни за что!

– Тогда Юре.

С Юрой пришлось согласиться. Мы все обговорили. Наташка притащила из дома постельное белье и подушку. Теперь надо так сделать, чтобы никто не заподозрил, что здесь кто-то ночует.