Онлайн книга «Ничего себе пошутила»
|
– Выходит, мы зря тащились сюда? Тебе там хорошо и, конечно, ты про все забыла. – Ничего я не забыла. Я все сказал, как договаривались. Завтра в Гуськово, Цветочная, дом 2. Все? – Ну, ладно. Смотри, больше не пей, я по голосу слышу, что ты пьяная. Слушай, а Саша там? – Она поменяла тему. – Угу – Промычала я. – А директора видела? Какой он из себя? – Ну что ты пристала! Директора еще нет. И черт с ним! Ха-ха-ха. Начались скучные тосты за благотворное сотрудничество, за дальнейшие успехи и достижения. И так далее и тому подобное. Я была рада, что вся эта скукота проходила за столом, можно было есть и пить и, самое главное, сидеть, все-таки сидеть удобнее и привычнее, чем стоять. Наконец, заговорили о том, ради чего все приперлись сюда. Распорядитель громко сообщил, что сейчас они наградят дизайнера, чья работа признана лучшей. Разговоры смолкли. Исподтишка бросали друг на друга взгляды, полные надежды и сомнений. Возникло некоторое напряжение. Только мне было все равно. Я как раз рассказывала своему облитому соседу анекдот про банкира. Он захохотал. В наступившей тишине смех прозвучал неуместно. Он смутился и замолчал. «Птичкина Светлана Михайловна», – услышала я. Левочка меня подтолкнул. – Что ты сидишь? Выходи, вон директор тебя ждет. – Зачем? – Вырвалось у меня. – Где директор? – Я встала и стала озираться. Но кроме Саши, который стоял сзади с цветами и улыбался как дурак, никого не увидела. Стараясь не качаться, я подошла к нему. Саша неловко протянул мне цветы. – Это вам, за лучшую работу, еще прилагается премия, – и протянул конверт. Я пыталась сосредоточиться, но, видно, не могла взять в толк, почему это вручают мне и где директор. Я понюхала цветочки, они ничем не пахли. – Саш, у меня вопрос. А где директор? И почему мы на вы? – Тут я покачнулась. Он схватил меня в охапку. – Потому что директор – это я, и я тебя люблю, идиотку. Он поцеловал меня. Почему-то наступила тишина. Я обернулась. Ха, ха, ха. Ну и рожи! Один Левочка оставался невозмутимым. Он захлопал, его поддержал мой сосед, а за ним и все остальные. Что было потом, я смутно помню. Почему-то Саша вначале тряс Левочку за грудки, а потом стал обнимать, потом Юра отвез нас домой, потом был торжественный вынос тела (моего) из машины. Потом провал… Очнулась в темноте и понеслась в туалет. Там я провела остаток ночи в обнимку с унитазом. Саша пытался облегчить мои страдания, но от его помощи меня затошнило еще больше, и я сказала ему, кажется, что-то нецензурное. После этого он оставил меня страдать в одиночестве и со спокойной совестью лег спать. А я, настрадавшись до полного изнеможения, выпила крепкого чая, пристроилась у него под боком и заснула. Зато утром все было прекрасно, ну не все, конечно, голова была чугунная, медная или еще из какого-то тяжелого металла, и явно, плохо соображала. Пить хотелось ужасно. Все признаки алкогольного похмелья были налицо. Зато, когда я открыла глаза, рядом стояли в вазе чудесные розочки, которые совершенно не пахли, и это замечательно, я бы не вынесла сейчас никакого запаха. Саша стоял в дверях со стаканом сока. Я, как заблудившийся в пустыне странник, залпом выпила его. Он понимающе посмотрел и принес еще. А потом мы любили друг друга, как никогда прежде. Правду говорят: хорошо иногда ссориться – очень мириться сладко. Когда зазвонил телефон, я сразу поняла, что это Наташка. – Ты что, еще дома? – Накинулась она, и, не дожидаясь ответа, продолжала. – Быстро собирайся, мы все подготовили, купи по дороге что-нибудь сладенького и хлеба. Все. «Вот, черт! Ехать никуда не хотелось». Наташка как будто прочитала мои мысли: – И не вздумай придумывать какую-нибудь отговорку. Петька родителей бросил, Лариска с радикулитом поперлась, так что имей совесть. Ты меня слышишь? – Наташка злилась. – Слышу, слышу, уже собираюсь, – успокоила я, вздохнула и с тоской посмотрела на Сашу. – Ты, кажется, куда-то собираешься? – Поймав мой взгляд, спросил он и направился на кухню. Ну вот, теперь, ему надо что-то врать. Я поплелась за ним на кухню. Он там вовсю хозяйничал. На столе появилась нарезка из семги и осетрины, банка красной икры, масло и свежий хлеб. У меня ничего этого не было, я точно знаю. Он молча наливал чай. – Откуда это? – Я показала на стол. – Ты что, заранее знал, что останешься у меня? Даже хлеб купил. – Просто еще свежо воспоминание о том, чем закончился твой предыдущий поход за хлебом. Я молча выпила чаю, на еду смотреть не хотелось. – Саш, действительно моя работа лучше всех? – Он утвердительно кивнул, сооружая себе сложный бутерброд. – А почему? – Продолжала допытываться я. – Потому что мне больше понравилась твоя. – Шурик, а ты кто? – Почему-то шепотом спросила я. – Если бы ты вчера не напилась, то все бы поняла. Я директор, – сознался он. – Значит, ты мне врал? Он пожал плечами. – Я просто не пытался тебя переубедить, и потом у тебя какое-то предвзятое отношение к богатым людям. Помнишь, что ты мне устроила, когда узнала, что у меня дядя замминистра? Кстати, мне придется купить ему новый костюм. – Причем здесь костюм? – Растерялась я. – Ты залила вчера его костюм вином. – А, так это тот дядька, который сидел рядом? – В ужасе вскричала я. – Угу, – промычал он. – Какой кошмар, – я схватилась за голову. – Тебе, наверное, было стыдно за меня? – Ничуть, – успокоил он меня и посадил к себе на колени. – Дяде ты очень понравилась. – Правда? – Оживилась я. – А что он сказал? – Он сказал, что ты мировая девчонка, и еще, что он мне завидует. Меня стал разбирать смех: – Помнишь, как у всех рожи вытянулись, когда ты меня поцеловал? – Теперь, как порядочный человек, я обязан на тебе жениться, – он стал нахально лезть ко мне под майку. – Обязан? – Я стала вырываться. – Я шучу, – удерживал он меня. – Ах, у тебя шутки такие? Он обхватил ладонями мое лицо и очень пристально посмотрел в глаза. – Я люблю тебя и предлагаю стать моей женой, – очень серьезно произнес он. Меня бросило в жар. – Ты согласна? Я часто заморгала: – Ты еще спрашиваешь? Конечно, согласна. Знаешь почему? – Почему? – С испугом переспросил он. – Потому что я люблю тебя, – и стала целовать его как безумная. Он, конечно, потащил меня в спальню. |