Книга Предельные полномочия, страница 11 – Сергей Зверев

— Ну и что? — спросил нетерпеливо слушавший Русанов. — Что тут такого?

Вместо механика на вопрос ответил Луценко.

— Очень ценное наблюдение, — заявил он. — Это значит, что эти парни — или военные, или были военными.

— Ну и что? — вновь задал тот же вопрос Русанов. — Среди боевиков полно бывших военных. Особенно много их среди «контрас» — я знаю, читал в Интернете.

— Ну, все же какая-то определенность, — заметил Хайдаров. — Значит, эти уроды, что нас похитили, — скорее всего, не леваки, а союзники американцев.

— Ну, об этом можно было догадаться и без всякого знания языка, — фыркнул Русанов. — Тоже мне, ценное наблюдение! Зачем левакам русских похищать? Ясно, это все сделано по заданию ЦРУ. Помните, я еще тогда, на курорте вам говорил, что эта наша стройка у америкосов — как кость в горле!

Однако оказалось, что Малышев поделился еще не всеми наблюдениями.

— А еще я слышал, — продолжал он, не обращая внимания на слова электромонтера, — как они несколько раз повторили слово «плантация».

— А что тут такого? — спросил Хайдаров. — Значит, они тут не только нас сторожат, но и кокаин выращивают. Но здесь все бандиты этим балуются…

— Нет, не все, — поправил его Луценко. — Как раз «контрас» вроде бы кокой не занимаются — им это американцы запрещают. Так что тут что-то не сходится…

— Начальство запрещает, а подчиненные потихоньку делают, — не согласился Хайдаров. — Это так везде. К тому же здесь сельва, по-нашему тайга. Кто их здесь проконтролирует?

— А может, это они о какой-то другой плантации говорили? — предположил Русанов. — Например, о маисовой?

Ответ на этот вопрос, причем ответ совершенно неожиданный, заложники получили в тот же день.

После обеда (который состоял из той же маисовой каши, только жидкой, с неизменной тушенкой), когда энергетики возвращались в барак, Мигель неожиданно остановил шедшего последним Русанова.

— Эй, камарад, пойдем! — позвал он монтера. — Начальство хочет скрасить тебе здешнюю скучную жизнь.

— А почему мне? Почему меня? — запротестовал было Денис (при его плохом знании языка он не понял ни слова «скрасить», ни «скучную»; понял только, что его отделяют от других и куда-то тащат). — А остальные?

— И остальные свое получат, — успокоил его Мигель. И, видя, что русский энергетик его не понимает и боится, произнес, стараясь говорить разборчивей и подбирая самые простые слова:

— Не надо бояться. Плохо не будет. Будет только хорошо. Очень приятно, увидишь.

Остальные видели этот диалог, видели, как Русанов упирался, а затем неохотно последовал за Мигелем. Но поделать ничего не могли: их тут же окружили остальные охранники и грубо затолкали в барак.

Русанов вернулся уже к вечеру. И, к удивлению товарищей, выглядел он действительно довольным. Об этом красноречиво говорила широкая улыбка, которая не сходила с его лица.

— Ну, рассказывай, где был, что видел, — потребовал Хайдаров. — И чего это ты такой довольный?

— Был в штабе, — отвечал Русанов. — Ну, они не говорили, что это штаб, но я так подумал. Там классно, не то что здесь. Везде чистота, порядок. Компьютеры в каждой комнате…

— И что, тебе дали в Интернет войти? — недоверчиво спросил Малышев. Товарищи знали, что Денис Русанов больше всего на свете любит посидеть в Сети, скачать новую игру и пройти ее до конца.

— Угадал, — кивнул монтер. Добравшись до своей койки, он повалился на нее, закинул руки за голову и теперь лежал, глядя в потолок и продолжая лучезарно улыбаться. — Заходил в Сеть. Правда, под их контролем и только на определенные сайты.

— Это какие же «определенные»? — продолжал допытываться Малышев.

— Ну, такие… сам должен догадаться… с девушками… — еще шире улыбнулся монтер.

— Ага, порнушкой, значит, накормили, — догадался Хайдаров. — И больше ничего?

— Нет, почему же. Еще одну классную стрелялку удалось скачать и поиграть, — отвечал Русанов.

В бараке воцарилось молчание. Первым его прервал Малышев.

— Значит, у них не только электричество имеется, но и выход в Интернет, — задумчиво произнес он. — На простых бандитов это совсем не похоже…

— Постой, а откуда здесь, в сельве, Интернет? — удивился Хайдаров.

— Наверное, через спутник, — пояснил Луценко. — Здесь довольно высоко, сигнал получить нетрудно.

— Да, это понятно, — кивнул Малышев, который о чем-то напряженно размышлял. — Не понятно другое: с чего это они вдруг стали такими добренькими? Причем к одному Денису.

— Почему только ко мне? — отвечал Русанов. — Этот… Мигель сказал, что вы все получите… как это он выразился? Да, он сказал, что все получат «свою порцию удовольствий».

— Порция удовольствий — это, конечно, приятно, кто же откажется… — медленно произнес Малышев. Он встал и подошел к койке Русанова. Тот беспокойно поглядел на механика.

— Только мне кажется, — продолжал Малышев, — что ты получил кое-что еще, кроме порции голых девок и новой стрелялки. Какой-то вид у тебя… Зрачки расширены… Скажи, а тебе ничего не давали, перед тем как посадить за компьютер?

Русанов замялся. Видно было, что ему не хочется об этом говорить, но Малышев грозно навис над ним, и монтер признался:

— Да, давали… Сразу, когда пришли в этот… штаб… Там были двое… постарше, чем Эктор и Мигель. Один из них был главный — это сразу было заметно, перед ним все тянулись, называли «сеньор…» черт, вот фамилию забыл. Да, и еще был переводчик, он переводил, что говорил этот главный. А тот велел вначале меня накормить. Принесли кучу всякой еды: мясо хорошее, бананы, ананасы… А потом он… ну, сеньор этот говорит: «Все эти удовольствия меркнут перед еще одним, которого ты не пробовал». И дали мне…

Русанов запнулся, но все дружно воскликнули: «Давай, говори!» — и он закончил:

— Дали мне понюхать… порошок… белый такой… как мел…

В бараке вновь наступило молчание. Его прервал все тот же Малышев.

— Кокаин… — задумчиво произнес он. — Они дали Денису кокаин… Но зачем?

— Они не только ему дали, — заметил Луценко. — Они и нам обещали ту же «порцию удовольствий». И встает тот же вопрос: зачем?

— Ответ может быть только один, — заявил Малышев. — Нас хотят подсадить на дурь, сделать наркозависимыми. Хотят полностью подчинить, лишить воли. И в отношении Дениса им это, кажется, уже удалось…

— Что удалось? — вскинулся было монтер. — Что я такого сделал?

Однако было заметно, что состояние возбуждения, в котором он вернулся в барак, уже проходит. Улыбка сползла с его лица, движения стали вялыми; Русанов на глазах засыпал.

— Вот и мы такими будем, если не станем сопротивляться, — заключил Малышев.