Онлайн книга «Час негодяев»
|
Так что я вышел из здания КГБ без проблем. А еще через десять минут я ушел от «хвоста», красиво, через присмотренный заранее проходняк. Они побежали за мной и засекли ту маршрутку, в которую я сел, но не просекли, что, как только маршрутка завернула за угол, я из нее выскочил. И уже из тени ларька пронаблюдал, как за маршруткой пронеслась светлая «Шкода»… Ищите ветра в поле… Но на следующий день я снова пришел в КГБ Новороссии. Внаглую. Пришел в кабинет Беленко, тот поднял на меня усталые, больные глаза. – Охрименко, – сказал я, глядя Беленко прямо в глаза. – Что? – Охрименко. Один из тех двоих, которых вы взяли при штурме Донецкого аэропорта. Группа правосеков, которая заходила на Путиловский путепровод. Один из них был Охрименко. … – Кто вел опрос Охрименко? Он и есть днепропетровский снайпер, так? А до этого он убивал на Майдане. Это было не так. Я врал. Славян не сообщил мне даже имени того снайпера, что он видел перед тем, как идти в Донецк. Но мне надо было раскачать ситуацию. Беленко – он был не на своем месте. Вон, эксгумацией погибших занимается. А надо было учиться врать. Вон… как выглядит – корежит его капитально… – Вы уже говорили на эту тему. Что еще непонятно? – Непонятно? Непонятно, кто за все за это ответит, – не переборщить только, – вы лишили меня сына, а теперь спрашиваете, кто за это ответит? Беленко не нашелся что ответить. Может, и переборщил я. Плохо это. – Не смею больше отвлекать. Можете и дальше… в земле ковыряться… В здании меня не задержали, просто не успели. Беленко не решился приказать такое сам, позвонил наверх… наверное. Перед тем как выходить, набрал номер – не ответили. Сигнал. Хлопнула дверь за спиной. С этого момента я оказался под прицелом снайпера. Я знал это. Это моя война. Мое АТО. – Правый и левый, отзовитесь. – Правый. – Левый. Связь на площади уже работала. – Центр? – Веду. – Кто что видит, доклад. – По нулям. – По нулям. Я остановился на площади, как будто решая, куда идти дальше. – Белый фургон. Правее. На час от тебя. Я заметил белую грузовую бортовую «Газель». – Внимание, «Газель». Кто что видит? Раздался звук… похожий на удар молотком по металлу, и тут же второй раз. «Газель» резко остановилась, с пассажирского места выскочил человек с пистолетом. Девушка в платке толкнула коляску, в руках у нее оказался короткий «Витязь» с глушителем [74] и длинным сорокаместным магазином. Длинная автоматная очередь ударила по «Газели»… – Ну и дел вы наворотили… Резидент ГРУ смотрел на меня как на… опасного сумасшедшего. – Наверное, вы в курсе, что вас в розыск подали? – В курсе, Владимир Кириллович… … – Что произошло здесь в две тысячи четырнадцатом? ФСБ, я так понимаю, было заинтересовано в дестабилизации обстановки и большой войне не меньше, чем СБУ и украинцы в целом? Гэрэушник поморщился: – Это-то тебе зачем? – Да, в общем, незачем. Я, между прочим, тут был, в самом начале. Сидел в подземном переходе у Донецкой ОГА и ждал, пока танки пойдут. Это все равно настоящее, не обосрать это как не пытайся. Но мне интересно, за что нас так столкнули лбами? – А сам ответа не знаешь? Да, в общем-то, знаю. – Кто заинтересован в работе днепропетровского снайпера? – Многие. Идет модерирование политического поля. Действующую власть в Днепре тоже многое не устраивает. Они не получили от Израиля того, что хотели. Израиль сам сейчас вынужден выживать, решать вопросы – это не девяностые. Кроме того, кому нужно второе еврейское государство? Израилю хорошо помогают, туда идут денежные потоки, у них везде существует лобби, люди едут в Израиль с деньгами. И вдруг появляется второй Израиль – на благодатных украинских землях, подальше от обстрелов и ХАМАСа. Считай, вторая Америка. – Понял. – Это первый аспект проблемы. Второй аспект – днепровские власти сильно тяготятся навязчивой опекой США во всех вопросах. Они бы хотели «збудовати» как раз маленький Израиль, причем находящийся в дружественных отношениях с Россией, чтобы не было ни войн, ни обстрелов, чтобы торговать, гонять контрабанду, а не восстанавливать едыну Краину кровью. У американцев другая точка зрения на это. – И днепропетровский снайпер – способ намекнуть им о том, что они не правы. – Именно. Если разобраться, то это очень удобный инструмент во всех отношениях. Если разборки учиняют свои, то надо искать, врубать ответку, мстить. А если убивает днепропетровский снайпер… – Хорошо. Но каким тогда боком к этому ко всему местные? Я имею в виду донецких? – Каким? Во-первых, они против Харькова. Это, кстати, с самого начала была глупость – запихать Донецк и Харьков в одно государство… это все-таки разные территории. А во-вторых, местная олигархия, она же точно такая, как и в Днепре, только донор другой. А так – они не меньше заинтересованы в освобождении от опеки. Сам подумай: в Днепре сталь варят, в Донецке кокс добывают. Донецк по экономике ближе к Днепру теперь, чем к Харькову. – А как насчет борьбы за лидерство? – Ну… вот она и идет, понимаешь? Борьба за лидерство. Или дилерство. Или хрен знает еще чего. Хрен знает еще чего… – Благодарю. Больше не смею отвлекать. – Помощь нужна? Могу по-тихому вывезти в Ростов. И тебя и… кто там с тобой был? – Нет. Справлюсь. На улице я достал телефон и набрал номер. Ответили на удивление быстро. – Саня… – Ты откуда? – Голос был удивленным. – Встрял я, – сказал я, надеясь, что мой старый друг, как обычно, поверит, – и не по-детски встрял… – Ты откуда звонишь? – Я из Донецка… Днепропетровск. Набережная. 10 июля 2019 года – Странно здесь как-то… – сказала Дана Каррера. – Что – странно? – Да все… – зло выругалась она. – Вот, видишь всю эту хрень. Люди гуляют. Не бородатые, не в хиджабах – обычные люди. Обычный город. И в то же время тут идет война. |