Онлайн книга «Час негодяев»
|
– На связи… – Выйди, – сказал Француз. – Иду… Он поднялся, но задержанный вдруг приподнялся, схватил его за рукав, заговорил отрывисто, жарко: – Думаешь, я вру тут? Мозги тебе парафиню? На жалость давлю? У меня сына в Киеве убили. На мне самом смертный приговор. Меня так и так исполнят, где угодно. Я этих сук… Мне за сына только рассчитаться, а там… все. Клянусь, чем хочешь, – не вру. Ракеты эти… они из-за денег перегрызлись все. Если ракеты налево уйдут… всему п…ц. И там не только ракеты. Сделаешь – скажу. Козак высвободил рукав. – Я сейчас вернусь. В коридоре было намного больше людей, чем тогда, когда он его оставил. Помимо Дюбуа там были еще пятеро, один хрен в костюмчике, которого Козак откуда-то помнил, еще какая-та баба, чей голос был слышен громче всех, неприметный, лысоватый, держащийся позади тип и двое знакомых ему людей – один был знаком даже лично. Он опознал в нем Бриса, сержанта своего подразделения кризисного реагирования. Спор шел на повышенных тонах. Козак закрыл дверь и прислонился к ней спиной, давая понять, что никого не пропустит. Учитывая то, что он носил два «глока» и светошумовую гранату (последнее не входило в стандартный комплект сотрудника ФБР, но он умел этим пользоваться и знал, что многие стандартные ситуации со светошумовой решаются намного проще), его действия не могли не приниматься во внимание. – …я так и не понял, этот человек ваш агент или нет? – Мы не можем вам этого сказать. – Тогда в чем дело? Вам что, не терпится полу-чить повестку в суд? Препятствование работе правоохранительных органов есть федеральное преступление! – Похоже, это вам не терпится получить назначение на Аляску. – С удовольствием отдохну от этого дерьма. Но еще с большим удовольствием доставлю вам проблем, мэм. Это территория США, забыли? ЦРУ не обладает здесь юрисдикцией. – Это уже не так, и вы это знаете. – Это так. И давайте без лишнего шума. – Шум поднимаете вы, мэм. Этот человек арестован. Хотите получить его – обращайтесь к генеральному прокурору! – В ваших интересах уладить все мирным путем. – Да? Интересно, в чем мой интерес? – Вы должны сотрудничать. – Да неужели? Дамочка, я говорил это итальянским мафиози, когда ты пешком под стол ходила, ясно? – В чем проблема, сэр? – включился в разговор еще один цэрэушник. – Зачем вам этот человек? – Этот человек арестован за федеральное преступление. – С каких пор въезд по поддельным документам стал федеральным преступлением? – А откуда вы знаете про поддельные документы? – Это не ваше дело! – Он арестован не за поддельные документы. Он подозревается в терроризме. – Да что вы говорите! Нет, все-таки вы явно будете хорошо смотреться в Анкоридже. – После тебя, сынок! – Что тут происходит? На сцене появился О’Мелли и с ним еще несколько человек. – Кто вы? – Это вы кто? И что вы делаете в моем аэропорту? Один из цэрэушников достал удостоверение. О’Мелли посмотрел, скривился: – Христиане в действии [14] . Сортир там, если вы заблудились. – Сэр, не усложняйте. – Послушайте, – Дюбуа моментально переключился, – если вам действительно нужен этот парень, вы можете его забрать. Но только после того, как я его оформлю. У меня зарегистрирован звонок на коммутаторе, мне надо отчитаться по вызову? Верно? О’Мелли кивнул: – Точняк. Цэрэушники заметно смутились и, по крайней мере, снизили свой напор. А то в какой-то момент Козаку показалось, что они пойдут на силовой прорыв… После того как линия фронта стабилизировалась, каждая из сторон приступила к переговорам со своим офисом: Дюбуа позвонил на Федерал-Плаза, цэрэушники тоже достали свои телефоны. О’Мелли выглядел крайне воинственным и готовым ко всему. На какие-то несколько лет после 9/11 между ФБР и ЦРУ сохранялись хорошие отношения, но сейчас все снова стремительно катилось к холодной войне. Спусковым крючком для очередного обострения отношений многие считали дело братьев Царнаевых. ЦРУ получило из России в порядке обмена информацией данные о возможной опасности двоих молодых чеченцев, проживающих в Бостоне, в частности, информацию о том, что один из братьев во время своей поездки в Дагестан искал контакты с бандподпольем. Данные эти не были переданы в ФБР, а у самого ФБР оказалось слишком мало данных, чтобы присмотреться к чеченцам подробнее, – все, что у них было, это обвинение в домашнем насилии: если бы к этому присоединилась информация о поисках фигурантами контактов с террористическими организациями, первый в США «домашний» теракт со времени 9/11 можно было бы предотвратить. Наверное. Пока шли переговоры, один из силовой поддержки цэрэушников подошел к Козаку, угостил сигаретой. Тот покачал головой. – Все еще не куришь? – Нет, сардж. – Дело хорошее. – Брис затянулся сигаретой. – Я слышал, что ты теперь федеральный агент, но не верил. – Можете убедиться, сэр. – Да брось, теперь это я должен называть тебя «сэр». … – Парень раскололся? – Да как сказать. – Перестань. Впрочем, дело твое. – Вы все еще в корпусе? – Ага, – кивнул Брис, – в группе поддержки спецопераций. Помнишь Киев? – Стараюсь забыть. – Полное дерьмо. Недавно несколько парней вернулись, они охраняли временную дипмиссию. Двое уволились из корпуса. Один сказал, что мы полное дерьмо… что-то в этом духе. – Нелегко видеть врагов в таких же, как ты сам, сэр. – Ага. Я надеюсь, у наших политиков хватит ума держаться оттуда подальше. Там черная дыра, колодец без дна… – Алиса решила проверить, сколь глубока нора. – Ну, да… Кстати, помнишь… И тут Козак вспомнил, где он видел старшего среди цэрэушников. – Эвакуация. – Во-во. Брис понизил голос: – Тип со связями наверху. Мы не первый раз на него пашем. Мутный до предела. Дважды мы сопровождали его в Эрбиль… Подошел Дюбуа. Подозрительно посмотрел на Бриса. – Мы забираем этого парня. Есть возражения? Брис пожал плечами, отошел в сторону. Они зачитали Тищенко его права на английском и на всякий случай на русском, затем снова надели на него наручники и вывели из комнаты. По звонку Дюбуа в аэропорт прибыло подкрепление – группа парней из Команды по освобождению заложников. У них в АТЦ постоянно была дежурная группа. |