Онлайн книга «Час негодяев»
|
– То есть он один из нас? – Да, сэр. Тот, кто его учил, дал ему намного больше, чем требуется армейскому снайперу. В том числе и по стеклу. – Габ? – Согласен. Противник серьезный. – А политика? – В смысле? – Политика? Это может быть политический киллер? – Да, но в чем смысл? – Например, поссорить нас с Украиной. Точнее, с тем, что от нее осталось. Сейчас выясняется, что патроны могли быть из наших поставок из Боснии. Козак покачал головой. Митич написал «политика» и подвел черту. – Кто жертвы? – Охрименко, – начал перечислять Козак, – спившийся парень, военный ветеран, пытался переехать в США. – Стоп. К кому? – У него в Штатах семья. – А он что здесь делал? – Сэр, – сказал Козак, – я допрашивал Охрименко, хотя у меня не было оснований для этого. Мне показалось, что его оставили как заложника. Или его семью сделали заложниками чего-то. – Чего-то – это чего? Козак помолчал. – Киевские снайперы, сэр. Дело киевских снайперов. Он сказал, что был одним из стрелков. И мне показалось, что он не врал. Митич подвел еще одну черту под пустотой. – Перерыв… – Что это за дело киевских снайперов? – спросил Митич, когда они вышли в курилку. – Местная большая политика, сэр. – Нас никто не предупреждал. – Я не докладывал. … – Дело киевских снайперов. Двадцатого февраля четырнадцатого года неизвестные снайперы открыли огонь по демонстрантам в Киеве, убив около ста человек. Считалось, что это дело рук правительственных снайперов… с этого-то и начались злоключения этой страны, сэр. Но Охрименко сказал, что это не так. – А что он сказал? – спросил Митич, закуривая. – Что он был одним из стрелков. Что стреляли и в полицию, и в демонстрантов одни и те же люди. И он был одним из них. – То есть он признался в убийстве. – Не под протокол, сэр. – Кто был этот Охрименко? – Любитель оружия, спортивный стрелок. Затем он воевал. – Он сказал, кто его нанял? Козак посмотрел Митичу прямо в глаза. – Тот, кто обеспечил его семье гражданство США без срока, без проверки, безо всего. Его семью вывезли в Штаты в январе, а в феврале у них было гражданство. Его супруга работает в госпитале врачом. По местному диплому. Митич присвистнул. – И мне сдается, те ребята, которые приезжали в аэропорт… когда убили Дюбуа, они и сейчас знают больше, чем мы. – Политика… – Без нее никак. Окажешь мне услугу? – А в чем дело? – Адвокатская фирма «Гутьеррес, Ривкин, Стенсфильд». Практикует в Нью-Йорке. Мне нужен список, кто из Украины получал через нее любые иммиграционные документы. Чьи дела она вела в американских судах. – А тебе зачем? – Эту фамилию мне здесь называли. Единственный американский адвокат, практикующий в Днепропетровске. И мне кажется, что с предоставлением гражданства по ускоренной процедуре семье Охрименко здесь не обошлось. – Почему бы не спросить его самого? Наводить справки об адвокатах чревато. – Его здесь нет. Он свернул свою деятельность, уволил персонал и уехал. Митич затоптал ногой окурок. – Хорошо. Что смогу – сделаю. Но пока – ни слова. – Понял. – Все, возвращаемся… Днепропетровск, бывшая Украина. 28 июня 2019 года – Тельман Владимир, уроженец города Днепропетровска. Украинец, восьмидесятого года рождения, доброволец. Прошел шестинедельный курс подготовки в кэмп-Альфа, результат выше среднего. Предположительно погиб в бою с частями российской армии в районе Чернигова в мае семнадцатого. – Отложи. Следующий… Говард, их эксперт, ткнул по клавиатуре ноутбука, вызывая следующий снимок. – Павленко Борис, уроженец города Ивано-Франковска. Украинец, восемьдесят первого года рождения, доброволец. Прошел шестинедельный курс подготовки в кэмп-Альфа, результат средний. Предположительно погиб в бою при штурме Донецкого аэропорта в январе пятнадцатого. Три человека мрачно смотрели на фотокарточку. Вряд ли этот парень имел что-то общее с сегодняшними событиями, и вряд ли он вообще должен был иметь что-то общее с винтовками пятидесятого калибра и кэмп-Альфа. Так назывался основанный британцами центр подготовки снайперов в Сербии. Частный центр подготовки с приемлемыми, благодаря дешевизне жизни в Сербии, ценами, часто использовался американским правительством для подготовки как своих солдат, так и союзников. С четырнадцатого по шестнадцатый год украинцы там были частыми гостями… – Следующий. Новая фотография. – Прохоренко Вячеслав, уроженец города Киева. Украинец, девяносто пятого года рождения, доброволец. Прошел шестинедельный курс подготовки в кэмп-Альфа, результат намного выше среднего. Дальнейшая судьба неизвестна… – Девяносто пятого года… – задумчиво сказал Митич. – Какого хрена он там делал… Девяносто пятого. На момент подготовки ему было двадцать лет… Двадцать гребаных лет… – Дальше… – Стоп, – сказал Козак. – Что-то не так? – Как его отчество? – Отчество? – не понял Говард. – Имя отца, surname, – нетерпеливо сказал Митич, югослав, он понимал, что это такое. – Давай, Горди. Можешь найти это? – Данных нет, – пробежавшись по клавишам, сказал Горди, – а что? – Я знаю человека с именем Прохоренко. Только Прохоренко Валерий. – И кто он? – Местный бизнесмен, приехал из Киева. Занимается здесь бизнесом, но как-то странно. Я подозреваю, что он российский агент… – Выкладывай. – Митич достал сигарету, со вкусом затянулся. Как и многие курильщики, он чувствовал себя в своей тарелке только во время загранкомандировок. В таких местах, как Днепропетровск или Баграм, нет дела до того, кто и где курит. А вот за курение в штаб-квартире ФБР (центр Д. Э. Гувера) могли вытащить на дисциплинарную комиссию, а то и уволить. … – Ты не писал в отчетах о контактах с российскими агентами. – Я сказал, предположительно, он российский агент. – Без разницы. Так что? |