Онлайн книга «Подземная война»
|
Тревор уже понял, кто перед ним, но раз уж не сознался, продолжал играть непонимание. – Я хозяин здешних места, трактирщик, – пророкотал разбойник глядя на Тревора сверху вниз. – О… очень приятно, ваша милость, – снова поклонился трактирщик. – А ты думал, кто тут у вас хозяин? Может король? – Я не… – Тревор пожал плечами. Страшный гость хрипло засмеялся. – Ладно, трактирщик. Угости меня чем-нибудь. Удиви гостя, сможешь? – Извольте на террасу, ваша милость, там удобнее всего, – засуетился трактирщик. – А я сейчас мясца, пива наилучшего, бражки медовой – всего, что пожелаете. – Мясцо, – произнес гость со странной интонацией. – А ведь мясцо мы любим, правда ребята? Его спутники никак не отреагировали, продолжая соваться во все углы, вынюхивая, словно собаки. В конце концов, они расселись на террасе и Тревор бросился выносить им все, что имелось в погребах и на кухне. Количество еды на столах множилось, но гости молчали. – Ах, да что же это я! – всплеснул руками Тревор и убежав на кухню, вернулся с тремя зажженными светильниками. – Харчи-то ношу, а свету забыл принести! Он быстро расставил светильники и на террасе стало значительно светлее. Тревор пытался поймать, хотя бы один одобрительный взгляд, но его не замечали. Зато он, при большем свете, сумел рассмотреть длиннополые одежды и фартуки ночным гостей – они были заляпаны кровью. Многими слоями спекшейся крови. – Постояльцы у тебя имеются? – спросил Ландфайтер. – О… Один, ваша милость. Он там – наверху. – Я посмотрю, – сказал гость и поднялся. Вместе с ним встали с мест и другие, но он сказал: – Я сам. И они сели. Ландфайтер вышел на лестницу и стал медленно подниматься, слышно было, как скрипели под его тяжестью ступени. Тревор невольно их пересчитывал. Вот гость прошел их все, толкнул дверь и оказался в комнате постояльца. Тревор зажмурился, ожидая страшного удар с треском, ведь Ландфайтер поднялся туда с секирой. И тот, действительно стоял посреди комнаты и смотрел на спавшего постояльца. Стоял долго, минуты две, стоял и смотрел, как по лицу спящего, освещенному всполохами ламп с террасы, катились капли липкого пота. Наконец, Ландфайтер вздохнул и сказал: – Ладно, живи. Повернулся и выше не лестницу. А постоялец открыл глаза и откинул одеяло. За эти пару минуть он промок насквозь. 23 Когда Ландфайтер вернулся на террасу, Тревор все так же стоял не двигаясь, и не знал, чего теперь ожидать. – Ах да, ты вот что… – произнес Ландфайтер и опустился на стул. – Принеси, что ли, чего-нибудь перекусить. – Я принес все, что было, ваша милость, – сказал Тревор. – Ладно, тогда расскажи мне о моих людях. – О… О каких людях, ваша милость? – О моих людях. Ты глухой, трактирщик? – Нет, ваша милость. – Мне показалось ты глухой из-за того, что тебе отрубили уши. Тебе когда-нибудь отрубали уши, трактирщик? Одно, два, три или даже четыре? – Нет, ваша милость, – пролепетал Тревор. – Я так и думал. Как только я тебя увидел, сразу подумал – этому хитровану ни разу не отрубали уши, оттого он такой веселый. – Я не такой уж веселый, ваша милость. – А кто сейчас веселый, трактирщик? Сейчас время такое – суровое. Вот и я – не веселый. Как кого-нибудь увижу, обязательно зарублю. Веришь? Ландфайтер уставил на Тревора черный бездонный взгляд. – Ваша милость, пощадите… – пролепетал тот, чувствуя, что теряет сознание. – Вот и ты о том же. Никто не может сказать мне ничего нового, трактирщик, все молят о пощаде. Ты огорчаешь меня, а значит тебя не ждет ничего хорошего. Ландфайтер поднялся, прошелся вдоль столов и вдруг мощный ударом развалил один из пустовавших. Трактирщик зажмурился, но Ландфайтер вернулся на место и сел. – Он спас тебя, ты понял? – Не… Не очень. – Этот стол. Я хотелось непременно врезать кому-то топором, но тут был стол. И был ты. Мне пришлось выбирать и я выбрал его, хотя это, всего лишь, стол. Ты знаешь, почему я выбрал сухой холодный стол, вместо тебя, такого теплого, наполненного потрохами, костями и всяким прочим добром, трактирщик? – Не… Не могу знать… ва… ваша милость. – Все просто – мне нужно знать, куда подевались мои люди. Я это еще не выяснил, а это очень важно. Итак – Лютый и Бражник. Не бойцы, а барахло. Их было семеро, пришедших одной командой дураков из какой-то деревни в тридцати пяти милях на юго-запад. Кажется Пруды. Ты должен знать. – Я… слы… шал… – Ты слышал, значит уже не глухой. И значит из четырех ушей тебе одну пару можно оставить, а прав, Банжарель? Один из спутников в длинной рубахе и кожаном плаще молча поднял над головой грязный тесак. – Мой помощник. Рубит быстрее, чем думает и меня это устраивает. Мои ребята все такие. А Лютый и Бражники – полное барахло. Так куда они подевались, Тревор? – За… За прозвища не ручаюсь, ваша милость, но двое заходили, это точно. Вели себя… Вольно вели себя. – Это похоже на них, – кивнул Ландфайтер. – Говорили, что теперь они тут главные. Надавали пинков, ели пили и ушли. Обещали вернуться, когда появятся деньги. – У них? – У меня, ваша милость. Они хотели денег, а я пока на мели, ходят по дороге теперь мало. – Значит от тебя ушли живыми? – Так точно, ваша милость. Живыми, сытыми и пьяными. – Так-так. Разбойник положил перед собой секиру и поскреб что-то на ее отшлифованном, как зеркало, лезвии. – Даже если бы ты решил их убить, я бы тебя понял, трактирщик… – Нет-нет, ваша милость, я даже не подумал! – замотал головой Тревор, прижимая руки к груди. – Не перебивай меня, я этого не люблю, как ты, наверное, уже понял. Тревор кивнул. – Если бы ты уделал их чугунной сковородой, я бы тебя понял. Они ведь не заплатили, надавали тебе пинков. А пинки, это обидно, правда, трактирщик? – При моей работе такое часто бывает, ваша милость. – Так вот, как я уже говорил, их пришло семеро – все были полное барахло. Пришлось рубить их надвое, но не сразу, а по результатам, так сказать, выполнения заданий. Вон, Банжарель рубил, Кауди, Жирный пес, Базна, – перечислял Ландфайтер и названные мясники потрясали поднятыми над головами орудиями. И все молча. |