Книга Нас воспитала война, страница 9 – Александр Тамоников

— Спасибо, Олег Юрьевич! Не получится с путешествиями.

— Почему? — удивился Кораблев.

— Я режимный.

— Вот как? — Олег Юрьевич был удивлен. — Неужели до сих пор есть какие-то режимные носители тайн, когда все и вся можно свободно купить?

— Есть, дядя! Я тому пример. И вы не правы. Далеко не все и вся, как вы выразились, можно оценить деньгами. Есть и другие критерии, но не будем вдаваться в подробности, как говорится: чем дальше в лес, тем… больше щепок.

— Да… Ну тогда в стране немало мест для отдыха. Возьми ту же тайгу.

Было очевидно, что Олег Юрьевич, не без косвенного участия молодой супруги, не желает долгого присутствия родственника.

— Еще раз спасибо, Олег Юрьевич, но… поеду-ка я на наш кордон.

— В лес?

— Да! Все же там моя родина, колыбель, так сказать.

— Ну я не знаю… хотя помню, когда я приезжал туда, давно правда, Зоя, мать твоя, еще жива была, места там прелестные. Рыбалка, грибы, воздух… Может, ты и прав. Я как-то о кордоне даже не думал.

— Решено! Завтра с утра и отправлюсь. Надеюсь, место переночевать в этом доме для меня найдется?

— Перестань паясничать!

— Извините, Олег Юрьевич! Просто я, наверное, устал, вот и шучу, как тот боцман.

— Извиняю, но в другой раз подобных шуток не потерплю, запомни.

— Уже запомнил!

— Вот так! Валентина Ивановна! — позвал Кораблев горничную. — Устройте, пожалуйста, молодого человека. Покажите бассейн, сауну, ну вы все знаете. — И, обращаясь к племяннику: — Отдыхай, Володь! Завтра увидимся.

Увиделись ранним утром. Выглянув из окна, Владимир заметил среди кустов Олега Юрьевича, выгуливающего любимого пса. Лешин спустился в сад.

— Привет, Володя! Как спалось? — поздоровался дядя.

— Нормально.

— Завидую, а меня бессонница замучила. Что только ни глотаю на ночь, все бесполезно. Хорошо, если часа три посплю.

— Так молодая жена, наверное, спать не дает?

— Не подкалывай! Банальная старость подкралась незаметно.

— Да бросьте, Олег Юрьевич. Какая старость? Займитесь зарядкой, установите режим дня, сразу почувствуете себя другим.

— Вот начнешь работать, увидишь, можно ли мне установить режим. Ну ладно. На кордон ехать не передумал?

— Нет! После завтрака и тронусь. Заеду в Лепки друга проведать и — в лес.

— Хорошо! Я дам тебе сотовый телефон, звони. И помни, я всегда рад тебе. Если бы не болезнь Дианы Анатольевны, у меня мог бы быть такой же сын. Ну ты понял меня.

— Понял.

— Денег я тебе тоже дам, чтобы в лесу не так скучно было. Сейчас в кабинет поднимемся…

— Денег не надо, Олег Юрьевич, у меня есть.

— Не отказывайся, Володя, сейчас это не принято.

— Не надо. У меня действительно достаточно средств.

— Ну смотри. Может, машину поменяешь? Возьми в гараже «Рено».

— В лесу и на «Рено»? Забавно будет посмотреть на него после лесных дорог. Лучше уж я на своей старушке.

— Вижу, тебя ни в чем не убедишь. Упертый.

— Какой есть.

— Что ж, Володя, не смею задерживать. Езжай, отдыхай, за будущее не беспокойся. Все будет хорошо. Еще на мое место определишься со временем. А что? Не Инессе же передавать акции, коли что.

— Она жена, наследница.

— Не будем об этом. Давай, Володя! Жди вызова. И обязательно звони.

Дядя с племянником пожали друг другу руки. Вскоре Лешин вел свою «пятерку» в сторону райцентра Лепки, от которого до его родного кордона было тридцать километров.

* * *

В райцентр Владимир въехал к обеду. Достал сотовый телефон. В «телефонной книге» трубки значилось всего три номера: мобильный, служебный и домашний Олега Юрьевича. Владимир набрал мобильный.

Кораблев ответил сразу, словно ожидал звонка:

— Добрался?

— Да, все в порядке.

— Хорошо! Ты звони, Володь.

— Обязательно, Олег Юрьевич. Пока.

Не дождавшись ответной фразы, Лешин отключил связь. А затем и сам телефон. Осмотрелся. Там, где раньше располагался отдел милиции, теперь раскинулся разноцветными палатками вещевой рынок. Куда же перевели милицию? Не иначе в новое здание. Но куда? Лешин обязательно должен встретиться с Колей Бабичевым, или Бобом, как звали того еще со школы. Боб был одноклассником Володи. Раньше, когда Владимир приезжал погостить к отцу, Бабичев служил в милиции. Это было без малого десять лет назад. Служит ли он сейчас? Надо узнать. В детстве они дружили, и Коля всегда искренне радовался приезду Лешего. Решив проехать по поселку, Владимир уже садился в автомобиль, когда его окликнул со спины женский голос:

— Лешин? Володя?

Владимир обернулся и узнал в постаревшей, но такой же опрятной и аккуратной, как и много лет назад, женщине свою учительницу.

— Нина Ивановна?

— Узнал, Володька?

— Узнал, Нина Ивановна, как же иначе?

— Ты в отпуск или родные могилы проведать?

— Скорее второе, Нина Ивановна. Отслужил я свое. Вот и приехал… Думаю обосноваться в Рязани, а сюда пока на месяц.

— Да? Для нынешнего времени это обычно. Люди, особенно молодые, стараются отсюда уехать, ну а, покинув родные пенаты, как правило, обратно не возвращаются. К сожалению.

— Что же поделаешь? Человек всегда ищет, где лучше.

— Ты прав. До больших ли чинов дослужился, Володя?

— Да нет. Майор.

— Это не так мало. И не в звании дело, главное — живым вернулся, кругом ведь война. Подумать только! Дожили.

— Я тоже думаю, что не в звании дело. Но что мы все обо мне? Как вы-то, Нина Ивановна? Как Сергей Матвеевич?

— Долго ты не был здесь, Володенька, долго. Сергей Матвеевич, муж мой, пятый год как умер.

— Извините, Нина Ивановна, я действительно отсутствовал долго, последний раз приезжал на похороны папы. Десять лет назад. Извините и примите мои искренние соболезнования. Уважали мы, пацаны, Сергея Матвеевича. И не только как физрука, как человека уважали.

— А ты никак один? Семья-то не с тобой?

— Нет. Я один. И семьи у меня нет.

— Бывает, — произнесла с каким-то сожалением Нина Ивановна.

— Давайте, Нина Ивановна, я поднесу ваши сумки. Тяжело, поди?

— Да, тяжело. Но приходится за продуктами в центр ходить. Наш сельмаг под автосервис и монтаж какой-то приспособили. Но ничего, Володь, привыкли уже.

Лешин взял довольно увесистые сумки бывшей учительницы, и они не спеша пошли по улице.