Книга На линии огня, страница 14 – Александр Тамоников

— На хрена он им?

— А чтобы, Юра, «вертушки» не смогли их обработать. Летчики не станут открывать по ним огонь с риском задеть своих. Вот «духам» и надо либо покончить с нами до подхода «крокодилов», что теперь им вряд ли удастся, либо войти в плотный контакт, чтобы лишить авиацию возможности действовать.

— Понял!

На дувале слева от Шаталина вдруг вздыбились фонтанчики пыли. Солдат и офицер машинально залегли.

— А это откуда стрельнули? — взглянул на офицера рядовой.

— С северного склона, Юра. Там тоже «духи».

— Но тогда они перебьют нас!

— Не перебьют. Смотри, справа от меня валун, за ним в дувале пробоина, смещайся туда. Там дувал прикроет тебя и от «духов» северного склона. А на счет них мы сейчас что-нибудь придумаем.

Белоусов, прыгнув через плиту, упал рядом с сержантом Волченком, который от неожиданности чуть не выстрелил в своего командира:

— Еш твою… извините, командир, но вы…

— Все нормально, Гена! Так, с тыла ты прикрыт, позицию выбрал удачно. Кто левее тебя?

— Мамедов из второго отделения!

— А где твои ребята?

— Они дальше. Так получилось, что Мамед залег рядом. Не отсылать же его к Ольшанскому.

— Он тоже жив?

— По крайней мере, минут пять назад был живой. Орал на своих, чтобы патроны берегли. А «духи» начали спуск по склону… Смотрите, товарищ старший лейтенант!

Белоусов взглянул на южный склон. Душманы действительно рассыпавшись по склону, и, ведя слепой огонь по крепости, спускались в ущелье. Старший лейтенант проговорил:

— Ну вот и начался штурм! И «вертушек» все еще нет…

Кто-то слева крикнул:

— Братва, «духи» с тыла!

Командир 2-го отделения взглянул на взводного:

— Это Мамед кричал.

Белоусов выглянул из-за обломка стены на северный склон, у подножия которого и стояла древняя крепость. Здесь склон был круче и спуск грозил срывом в ущелья, прямо на развалины Куншера, но с него открывался прекрасный вид на развалины, а значит и на позиции бойцов разбитой колонны. Этим и воспользовались душманы, открыв огонь по крепости, выбивая советских солдат и одновременно отвлекая их от соплеменников, наступавших с юга.

Белоусов ударил ладонью по каменной плите:

— Черт! Где Черников со своими водилами? Это его направление.

И тут же из глубины крепости, словно услышав боевого товарища, раздался голос командира роты материального обеспечения:

— По северному склону, выборочный, огонь!

Следом ударили автоматы автомобилистов. Вниз свалились пять или шесть трупов душманов.

Белоусов улыбнулся:

— Вот это другое дело! — Повернулся к Ольшанскому: — Держи фронт. Тыл прикрывают ребята Черникова. Я к нему. И смотри, Гена, без команды ни шагу назад! Это смерть!

— Я понял, командир! Вы Мамеда успокойте!

— Успокою! Держись, Гена, держись, дорогой, наши вот-вот подойдут!

Белоусов под огнем душманов со склона прошел все позиции оставшихся в живых бойцов своего взвода — а таковых из двадцати пяти осталось двенадцать человек. Как выяснилось, взвод охранения в первые минуты боя потерял тринадцать бойцов, из них восемь убитыми, пятеро получили ранения разной степени тяжести и не могли продолжать бой. Но и двенадцать мотострелков пока сдерживали натиск банды. Впрочем она только спускалась по склону, и основное сражение было еще впереди. Подбитая и горящая техника — а на данный момент душманы уничтожили все машины — создавала для бандитов препятствие для прямого штурма. Но только до момента выхода крупных сил к горящей колонне.

Пройдя препятствие, душманы оказывались в каких-то пятнадцати-двадцати метрах от позиций теряющих силы и боеприпасы бойцов взвода охранения. Поэтому сейчас было необходимо уничтожить как можно больше душманов на склоне, пока они не вышли в ущелье. Это понимал и старший лейтенант Белоусов, и его сражавшиеся с противником подчиненные. А также и командовавший бандой южного склона Юсуп, и сам Рахим, отправивший группы по двадцать человек на восток и запад для выхода во фланги обороняющейся крепости. И об этих силах офицеры колонны не имели ни малейшего представления. Правда для того, чтобы провести штурм позиций советских военнослужащих, им было необходимо еще сблизиться с позициями и успеть сделать это до подхода поддерживающих сил русских. На сближение требовалось время, и его у душманов оставалось все меньше. А советские солдаты несмотря на потери, отчаянно отбивались, и никто не допускал даже мысли о том, чтобы сдаться на милость врага. Подразделение полностью вступило в бой, и уничтожить его, даже превосходящим силам любого противника, было чрезвычайно трудно. Впрочем, уничтожить бойцов «духи» могли, а вот победить — нет!

Гранатометная атака, успешно проведенная душманами, вызвала восторг у принявшего приличную дозу наркотика Рахима. Главарь банды уже не мог обходиться без героина и выходил в рейды, только имея при себе запас наркотика, спирта, шприцев. Отсюда и неестественный восторг. Когда рванули наливники и БТРы, Рахим поднял руки и голову к небу:

— Ты с нами, Всевышний, и ты видишь, как мы воюем с неверными!

Радость Рахима поутихла, когда помощник сообщил ему, что подорвать головной бронетранспортер не удалось, и тот, войдя в крепость, открыл огонь по южному склону, что сыграло немалую роль в том, что русские, подобрав раненых, успели отойти в крепость. Как у любого наркомана, настроение главаря банды резко изменилось. Он вызвал командира отряда южного направления:

— В чем дело, Юсуп! Твои гранатометчики ослепли? Почему не подожгли головной бронетранспортер?!

— Не удалось. Он резко и внезапно остановился, граната прошла перед броней. Но БТРу недолго стрелять!

— Ты должен его немедленно уничтожить, слышишь меня, немедленно!

Не желая далее разговаривать с одурманенным полевым командиром, Юсуп отключил станцию. Его гранатометчики провели второй залп. Точнее, два выстрела. Одного стрелка сбил русский снайпер, но грузовик с боеприпасами и летучка были подорваны. С противоположного склона гранатометчик достал и бронетранспортер. Искореженные машины колонны дымились. Русские офицеры наверняка уже вызвали авиацию. Надо было атаковать крепость. И Юсуп, отправив группу Халима на обход крепости с запада, приказал оставшимся тридцати подчиненным начать спуск к крепости.

Русские огрызнулись слабым, но эффективным огнем, и это явилось неприятным сюрпризом. Казалось, после гранатометной атаки, неверные должны были быть деморализованы, но этого не произошло. Русские организованно отошли в крепость, причем унеся с собой тела раненых и убитых, и заняли оборону. Юсуп видел, как падали его подчиненные, подстреленные из крепости. Видел он и выход групп Алима для обхода крепости с востока.