Книга Я люблю...тебя!, страница 30 – Линдси Келк

— Слушай, а ведь точно! — Мэтью на другом конце провода оживился. — Прикольно и без насилия.

— Мне было шестнадцать, — вспоминала я. — Его звали Итан, он был красавцем, и я втрескалась в него по уши. Вылитый Дэвид Бэкхем конца девяностых. Он играл на трубе в летнем школьном оркестре, куда я тоже ходила.

— Ты играла в оркестре? — Мэтью с трудом сдерживал смех. Надеюсь, его рассмешила я, а не что-то происходившее в его квартире. — На чем?

— На скрипке. Плохо.

— И это оттолкнуло Итана?

— Да нет, вряд ли. Но пиликала я ужасно, словно морскую свинку мучила. У меня слуха нет.

— Знаю, я слышал, как ты поешь. — Мэтью зевнул. — Расскажи мне об Итане. Я твердо решил снова настроить тебя на флирт с мальчишками.

— Предлагаешь мне увлечься человеком, которого я не видела двенадцать лет?

— Ну и что? Введи его в курс, расскажи, что он пропустил за эти годы, затей онлайн-переписку, иначе для чего существует «Фейсбук»?

— Для того чтобы бойфренд оповестил весь мир, что ты старая грымза, которая хоть в пожаре гори, он не шелохнется.

— Как его фамилия?

— Харрисон. Итан Харрисон. — Я напечатала это в маленькой рамке вверху страницы. — Красавец блондин.

— Совсем как я.

Это я оставила без комментариев.

— А вы целовались? А он трогал тебя за гаражами для великов?

— К сожалению, нет. — Я не стала смотреть на сумму, выросшую под моей тележкой для покупок. — Он не был к этому расположен. По-моему, он считал меня пацанкой. Честно говоря, я тогда так и выглядела. Все было ужасно трогательно — долгие страстные взгляды из-за пюпитра и его имя, выведенное в моих нотных тетрадях.

— У меня тут семьдесят пять тысяч Итанов Харрисонов, — посетовал Мэтью. — Нельзя ли сузить рамки поиска?

— Можно, — кивнула я, глядя на ту же поисковую страницу. — Он перешел в другую школу, более крутую, а потом я узнала, что его семья переехала в Канаду. Может, добавить Канаду? Я тогда прорыдала чуть ли не месяц. Лежала в своей комнате и снова и снова ставила «Вечное пламя».

— А я любил Райана Смита, — отозвался Мэтью. — Такой брутальный… С тех пор не могу слушать «Мое сердце будет биться вечно»… Ты там еще смотришь?

— Да. — У меня вышло пять вариантов. Поиск оказался довольно увлекательным.

— Ну? Который из них он?

— Тот, красавец. — Я щелкнула мышкой по фотографии моей школьной любви, теперь он уже был взрослым. — Очень, очень хорош собой. Темно-русые волосы, на втором плане бегает лабрадор — словом, папаша моих будущих детей.

— А у тебя в юности был хороший вкус, — присвистнул Мэтью в телефон. — Действительно красавец. Но мы с тобой в отношении мужчин никогда не договоримся.

— Что мне делать? — Я уже нежно поглаживала монитор. — Что нужно делать?

— Не представляю, — признался Мэтью. — Будь ты геем, я бы посоветовал послать ему непристойный снимок и надеяться, что он пришлет тебе свой.

— Какой ты неоригинальный! — Не позволю омрачить вторую встречу с любовью моей жизни. — А если я не хочу рассылать по сети свои гениталии, что тогда?

— Тогда принять холодный душ — и баиньки.

Не самое плохое предложение. Я поняла, что свободная интерпретация некоторых пунктов списка может привести к большому разочарованию. Цели всегда нужно четко формулировать.

— А если отправить ему сообщение?

Из папки Итана я не смогла выжать ничего, кроме маленькой фотографии, но успела придумать ему целую жизнь. На снимке только он и собака, поэтому я решила, что он не женат, а пес тут в качестве символа его доброго нежного сердца и стремления к здоровому образу жизни. Я тоже могу полюбить такой образ жизни. Если возьмусь за себя как следует. Шорты и футболка ни о чем не говорят, волосы он подстриг — правильно, мода на челки до носа закончилась вместе с двадцатым веком, — но глаза остались прежними. Улыбка была прежней. Я вдруг ощутила сильнейшее желание написать: «Рейчел плюс Итан», — и поставить: «Возьми меня, беби, еще раз». Хотя я и не покупала этот сингл. Да и сам альбом. Кхе-кхе.

— Хочешь отправить ему сообщение? — спросил Мэтью.

— Я хочу за него замуж.

— Это лучше придержи для второго сообщения, — посоветовал мне друг.

Захваченная мыслями о воображаемой жизни Итана, я услышала, что в замке повернулся ключ.

— Эмили пришла, — сказала я Мэтью. — Пойду чайник поставлю.

— А я, значит, уже не нужен, — обиделся он. — Меня используют и выбрасывают, стоит жене вернуться домой.

— Давай возвращайся к непристойным играм, от которых я тебя отвлекла своим звонком, — рассмеялась я. — Пока, Мэтью! До свидания, безымянный и безликий незнакомец!

— Пока, привет супруге. — И он повесил трубку.

Я закрыла ноутбук и достала салфетку. Надо с ней побережнее обращаться. Всего два дня прошло, а она уже совсем истрепалась. С другой стороны, прошло только два дня, а я уже выполнила две задачи. Трансформация идет полным ходом, и я нашла свою первую любовь.

— Эм! — крикнула я с дивана. — Какие планы на утро?

— Отоспаться, — ответила Эмили, крепко державшаяся за дверной косяк, словно боялась упасть. — Представь, я ходила на деловую встречу. Думала, сдохну. Клянусь, сегодня я бы согласилась на ядерную бомбу с «Китти-Китти», если бы ее выкрасили в цвета «Пантон-264» [29] , а сверху налепили кошачью морду. А у тебя?

— Я назвала супермодель тупой коровой, перекормленной сексом, и вылетела со съемочной площадки, — сказала я, оборачиваясь, чтобы получше рассмотреть подругу.

— Здорово. — Эмили отделилась от косяка и скрылась в свободной комнате. — Твой день был круче.

— Господи, неужели мы это делаем? — простонала в Риджентс-парке Эмили, сунув голову между колен и потянув мышцы. — Тренировка значится в твоем списке дел, а не в моем!

— А ты обещала поддержку, — напомнила я. — Я ведь сказала, что приду на твое дурацкое благотворительное сборище завтра вечером, так что не выступай и беги.

— Еще даже девяти нет, ты, садистка. — Она скорчила ужасающего безобразия гримасу и сорвалась с места, сразу вырвавшись вперед. — Бегать-то зачем? Чем тебе йога не нравится — расслабляюще и приятно!

— А ты не забыла, как в воскресенье мы за два часа навеки опустили мой безупречный кредитный рейтинг? Когда красавчик из «Топшопа» вынужден был позвонить в мой банк и подтвердить, что это действительно я решила разориться в рекордные сроки?

— Я еще никогда так тобой не гордилась, — кивнула она.