Онлайн книга «Большая книга ужасов-28»
|
Он, Илька Шагунов, сидел сам перед собой, неудобно подвернув правую ногу, и беспомощно шарил по полу руками. Глаза он при этом открывал так широко, что они непременно должны были выпасть, но пока еще держались. Цвет глаз показался Ильке странным. Они были тускло-серыми, потухшими. Такими раньше были глаза у куклы… Дальше картинка скакнула в сторону. Шагунов увидел удивленно застывшего Левку, Сашку, стоящего с открытым ртом, заметно побледневшего старика, тень от Ивана Ивановича Иванова… На этом все закончилось. Было такое ощущение, словно Ильке в глаза песка насыпали. Он попробовал моргнуть, но двигать веками оказалось невероятно больно, и, помимо своего желания, Шагунов вскрикнул, поднимая руки к лицу. – Получилось? – послышался противный голос старика. – Не может быть! Раздался сухой треск – это коллекционер экзотичных кукол захлопал в ладоши. – Мама! – вырвался у Ильки крик, и в панике он стал ощупывать свое лицо. – Илья Шагунов! – привычно отозвалась кукла. Илька вдруг понял, что произошло. То, о чем кукла мечтала с самого начала, то, за чем она охотилась вот уже который день – его глаза, – были теперь у нее. А у него… Шагунов попытался представить, что сейчас у него вместо глаз, и от ужаса чуть не потерял сознание. – А ну, отдай! – Илька раскинул руки, надеясь поймать Улю, но с его глазами она стала невероятно шустрой. – Отдай сейчас же, пластмасса чертова! Где ты тут? По полу пробежали быстрые легкие ножки. – Поймаю, голову откручу! – Илька в сердцах ударил кулаком по полу. – Что происходит? – удивленно спросил Квасников. – Шагунов, ты что, спятил? Зачем ты по полу стучишь? – Я сейчас по тебе постучу, – завопил Илька, чувствуя, как от накатывающей безысходности у него начинает кружиться голова. – Лови куклу! – А ну, стоять! – рявкнул старик. Звук борьбы, удар, падение, обиженное Сашкино «ой». – Все остаются на своих местах и не шевелятся! – Коллекционер сейчас явно чувствовал себя королем положения. – А особо прытких я сам угомоню. Дорогуша, разберись тут. Короткая схватка закончилась очередным Сашкиным «ой» и «не надо!» – Так-то лучше. – Александр Николаевич уже праздновал победу. – Что же, Ванечка, получай нашу Королеву! Она снова с нами. Всего-то каких-то тридцать лет пришлось подождать. А ты все бурчал – не получится, не получится. Никогда ты в меня не верил. Даже в школе. А зря! Саше Кузьмину верить надо всегда! – Эй, погодите! – Судя по звуку, Левка бросил ножницы на стол и поднялся. – Вы же сказали: никто не пострадает. Ребята принесут куклу, и на этом все закончится. – А никто и не пострадал, – фыркнул старик. – И сейчас действительно все закончится. Близится финал слишком затянувшегося выступления. А ты сядь, – приказал он Сидорову, – а то упадешь. Иваныч, займись этим ретивым подростком. Снова послышались звуки борьбы, стол отъехал в сторону. Александр Николаевич не стал дожидаться окончания драки, а заговорил, перекрывая шум борьбы. – За все нужно платить, – торжественно произнес он. – За использование куклы тоже. А потом смерть – это не страдание. Можете у Ваньки спросить. Эй, Ванечка, скажи, что это не больно. Покойный Иван Иванович Иванов что-то проухал, и наступила тишина. – Нельзя быть такими глупыми и доверчивыми, – продолжал разглагольствовать коллекционер. – Когда это ценный раритет можно было просто так, за здорово живешь, украсть? Нет, друзья мои, все было хорошо подстроено и тщательно просчитано. Я тридцать три года к этому готовился! Я проверил все возможные варианты! Так что теперь ошибки быть не может! Эй ты, у двери! – Голос старика стал повелительным. – Прекрати пялиться на меня, словно я Санта-Клаус, вывалившийся из трубы. Подбирай своего дружка и топай вон в ту дверь! Живо! – Щаз… – огрызнулся Сашка. – Шнурки только поглажу! Быстро убери свои клешни от Шагунова, а то будешь составлять себя по косточкам. – Послушайте. – Левка проявлял крайнюю степень несообразительности. – Все это, конечно, хорошо, но… Слышать, но не видеть Ильке было непривычно. В голове от этого все скакало. Звуки шли к нему со всех сторон, и Шагунов боялся, что еще чуть-чуть, и он перестанет понимать, что происходит. Его кто-то трогал, куда-то толкали. За спиной негромко вздыхал Иванов Иван Иванович. – Ваня, сделай что-нибудь! – взвизгнул Александр Николаевич. – Ты же получил свою куклу! Что же ты стоишь на одном месте? – Да пошли вы! – не выдержал Сашка. – Илька, чего расселся, идем! Шагунова резко дернули наверх. Не успел Илька встать на ноги, как его уже куда-то потащили, отчего он чуть не растянулся на полу. – Я… – по привычке Илька повернул голову в поисках манекена, который должен был стоять неподалеку. – Где ты тут? Уходим! Знакомо цокнула подставка. Значит, манекен остался верен и все еще реагирует на приказы. – Ага. – Сухой щелчок снова подсказал, что старик хлопнул в ладоши. – Вот и ты нарисовался. А ну, гони свою часть! – Быстро! На выход! – гаркнул Илька. Его как молнией озарило – старику нужен весь пергамент. Для этого он и собрал их здесь. Если манекен сбежит, у них с Сашкой появится шанс выжить. Что же такого приказать манекену? Куда его послать? – Идешь в школу и встаешь на место! Записку береги! Никому ее не отдавай! Цок, цок, цок… Удар, звук короткой борьбы. Глухой удар, словно на голову опустили что-то тяжелое… Ожегов! Да, груз знаний всегда был тяжел. Интересно, чья голова испытала на себе эту тяжесть? В лицо Шагунову пахнуло сыростью – дверь открылась. – Не стой! – заорал коллекционер. – Ох, моя голова… Делай что-нибудь! Парня, парня лови! И манекен! У этого пластмассового чурбана пергамент! Чтоб вам всем провалиться… «Угух», – вздохнул дальний угол. Илька услышал еще один знакомый звук – легкий топот маленьких ножек. – Глаза отдай! – махнул он руками, пытаясь перехватить шуструю куклу. – Илья Шагунов! – нагло произнесла Уля, отбегая в сторону. – Только попадись. – Илька погрозил кулаком окружающей его темноте. – Я до тебя доберусь! – Эй, куда? – вдруг завопил Левка. – А ну, пусти! Что-то где-то упало. Ильку бесцеремонно куда-то поволокли. Снова затопали ноги. Хлопнула дверь. Все вокруг завертелось. Шагунов больно ударился обо что-то спиной, сверху на него кто-то упал. Снова загремела дверь. Прямо на ухо зло выругался Левка. – Сидоров, слезь с меня, и так дышать нечем, – простонал Илька. – А дышать уже и не надо, – проворчал Левка, продолжая нещадно топтаться по Илькиной руке. – Перед смертью не надышишься. Что ты сидишь, как сыч глазами хлопаешь? Думай, что делать будем! |