Онлайн книга «Большая книга ужасов-24»
|
– Помогите! Кричала Любка. Черт! – в сердцах выругался Гошка, посмотрел вслед убегающему Валерке и повернул в другую сторону. Что за манера у этой девчонки все время попадать в какие-то неприятности? «Нет, – как заклинание в сотый раз повторял про себя Снежкин. – С женщинами связываться ни в коем случае нельзя! А то так и будешь их из разных неприятностей вытаскивать». В подвале уже никого не было. Только потревоженные крысы беспокойно бегали из угла в угол. Какие неугомонные покойники, – под нос себе пробормотал Гошка, выбираясь обратно в коридор. – Им уже давно по могилам лежать надо, а они все суетятся. Идя на крики, Снежкин выбрался к большому залу. Тяжелые темные гардины лениво колыхались на сквозняке – в больших стрельчатых окнах не было стекол. По центру был сложен невысокий костер. Около него сидела потрепанная лохматая личность в порванном нарядном костюме. Любку уже привязали к шесту в центре костра, и особо шустрый паренек подкладывал под нее солому. Рядом, завернувшись в плащ, стоял высокий молодой мужчина с пышной копной светлых волос, с худым резко очерченным лицом и жестким взглядом. Это был тот самый старик, что пришел в библиотеку посмотреть на скрипку. Только на старика он был совсем не похож. Скажите им, что я никакая не ведьма! – кричала со своего возвышения Любка мужчине в плаще. Я не могу, – пожал плечами тот. – Им надо выместить на ком-то свою злобу. Это издевательство! Детей нельзя жечь! – захлебывалась словами девчонка. При чем здесь дети? – лениво протянул мужчина. – Они считают, что несут тебе благо. Очищающий огонь освободит твою душу, и она взлетит на небо. Не хочу я на небо! – рыдала Кондрашова, пытаясь освободить руки от веревок. – Мне и здесь хорошо! Забирайте свою скрипку и катитесь ко всем чертям! Что вы ко мне привязались? Скрипка? – рассеяно переспросил мужчина. – Ах да! Вообще-то правильнее это назвать неким артефактом… – Мужчина осекся, поняв, что сказал лишнее. Прокашлявшись, он продолжил: – Его предыдущий владелец… скажем так, остался мне должен. Я с превеликим удовольствием поболтал бы с ним о том о сем, задал бы ему пару-тройку вопросов… – Мужчина покосился на человека, сгорбившегося около костра. – Однажды, давно, этот замечательный предмет уже попадал мне в руки, но обстоятельства, имевшие место быть… – Он опять сделал паузу. – Допустим, я его выиграл. Скрипка моя. Но она чертовски привязчива ко всем, кто берет ее в руки. К тому же вы все лишние свидетели. Ты меня понимаешь? И не собираюсь понимать! Ну ладно, – кивнул мужчина, поворачиваясь к лохматой личности. – Хорошие я в этот раз жертвы привел? – спросил он человека в лохмотьях. В его голосе слышалось удовлетворение потрудившегося на славу человека. Но это же еще дети, – слабо качнул головой человек в порванной одежде. Значит, их силы хватит надолго. Мы со скрипкой дольше проживем. Твоя смерть будет ужасна. – Человек в лохмотьях поднял вверх дрожащий палец. – Как и моя… Умирать каждый раз так мучительно… Ничего, потерпи, – «успокоил» его старик, – в следующий раз не будешь делать скрипок. Да, – грустно кивнул человек в лохмотьях. – В следующий раз я придумаю что-нибудь другое. Например, бомбу. Кто это? – подошел ближе Гошка. Это великий магистр Юстин, – торжественно произнес старик. – Его подвела случайность. В его замке жил колдун. Однажды этот колдун творил заклинание, но его перебили. Так Юстин попал в сады Франзеума. Там он взял черный шар желания. И превратил его в скрипку, потому что очень хотел изобрести подобный инструмент. С тех пор из-за этой скрипки все время льется кровь. А вы-то чего не померли? – нахмурился Гошка, краем глаза наблюдая, как растет гора хвороста под Любкиными ногами. А я на ней не играл, не умею, – усмехнулся старик. – Я ею только владею. И даю ей время от времени прогуляться. Значит, вы с ней живете вместе. Сколько она, столько и вы, – догадался Снежкин, с любопытством разглядывая помолодевшее лицо. – Правильно, – кивнул бывший старик. – Только об этом никто не должен знать. Ведь желающих обрести бессмертие слишком много. Не говори с ним, мальчик, – слабо отозвался Юстин. – Его слова яд. Этот яд много лет назад попал мне в уши, и теперь я обречен на тысячелетние мучения. Помнишь, мой бывший друг? – Юстин поднял бледное исцарапанное лицо. Хватит разговоров! – отвернулся от него старик. – За дело! Эй, дайте огня! Гошка оглядел зал. Воинов здесь было немного. Но даже с одним Снежкин не справился бы, с голыми руками против железных мечей не ходят. Если он сейчас кинется освобождать Любку, то его быстренько привяжут к тому же столбу. Юстин сидел безучастный ко всему. Видимо, это не первое в его жизни сожжение. Что делать? Что делать?! Они же призраки, – сам себя уговаривал Гошка. – Их нет. Они пятьсот лет как сгнили в своих могилах… Слова звучали неубедительно. Парнишка, что подкладывал под Кондрата дрова, ленивой походкой подошел к стене, вынул из гнезда факел. Священника бы им, – произнес один из воинов. – Грехи отпустить. – На небе им все простится, – отрезал старик. Парень с факелом пошел обратно. Движения его стали заторможенными, словно кадры в замедленном кино. Факел горел так же неспешно. «Валерка! – мелькнуло в Гошкиной голове. – Если он умрет…» Этого только не хватало! Видимо, Гребешкову стало совсем плохо, раз «изображение» растягивается. Издалека раздался длинный протяжный звук скрипки. «Жив еще!» – обрадовался Гошка, но тут же пожалел о своей радости. Все вновь задвигались с нормальной скоростью. Пламя в факеле вспыхнуло. Парень бодрой рысцой побежал к костру. Звук прервался. Реальность снова застопорилась. Парень замер, не добежав до костра двух шагов. Я же говорил, – поднял руку Юстин. – Дети – существа непредсказуемые! Старик недовольно свел брови и быстро пошел из зала. Гошка бросился к Любке. Георгий! – От переживаний этого дня Кондрашова совсем потеряла силы. Хватит реветь, – оборвал ее Снежкин, усаживая на пол около стены. – И перестань звать меня Георгием! Гошка я, поняла? Любка закивала так активно, что казалось, у нее оторвется голова. Играй! – послышался раздраженный голос старика. Ты не отобрал скрипку? – Руки и ноги у Любки затекли, поэтому Гошке пришлось ее стаскивать на себе. Отберешь ее! – Снежкин опустил тяжелую Кондрашову на пол. – Я ему руку вывихнул. Он не должен играть. Протяжный звук повторился. Парень с факелом добежал до костра и тут остановился, открыв рот. |