Онлайн книга «Большая книга ужасов-16. Страна восковых фигур. Дом тысячи страхов»
|
Странно, раньше здесь была непроглядная темнота. В углу лежали отбитые доски. Ага, значит, что-то все-таки было! Дверь в каморку бесшумно распахнулась. От волнения Вовка схватился за косяк. Под пальцами оказался выключатель. Что-то раньше они никакого света не находили. Под потолком загорелась тусклая лампочка. Ее свет с трудом пробивал пыль каморки. Здесь были старая мебель, желтая садовая скамейка без ножек, сломанный в трех местах уличный фонарь. Казалось, вещи настороженно наблюдают за вошедшим, ждут, что он будет делать дальше. А Вовка и не собирался ничего делать. Он стоял, глупо хлопая глазами, пытаясь сообразить, что же все это значит. Бабкиной в отряде «Ветер» нет, но она знает, что год назад Влад здесь был. В каморке ужастики не сидят, не клацает челюстью скелет с гробом под мышкой. Что еще? Есть кукла старика. Но если и ее не окажется, то Вовка может занимать очередь в психушку. Он собрался выходить, протянул руку к выключателю, когда краем глаза заметил в углу какое-то движение. Что-то низкое и темное, еле слышно топая по полу, прошмыгнуло вдоль дальней стены. «Драпать нужно!» – вспомнились вдруг слова Спири. Вовка машинально шагнул за порог, захлопнув дверь. Свет остался внутри, в каморке. На площадке, даже после тусклой лампочки, ничего не было видно. Вовка испуганно озирался, перед глазами прыгали разноцветные круги. В дверь негромко поскреблись. Или это ему только показалось? Слишком громко стучала в ушах кровь. «Тук, тук!» – раздались в дверь еле слышные удары. Кто это? Вовка огляделся в темноте. Ни шороха, ни звука. Чего он испугался? Собственного страха? Глупости. Час назад ему популярно объяснили, что ничего нет, что он все сам выдумал. А раз выдумал – то и бояться нечего. Он распахнул дверь, собираясь выключить свет. Зелеными тоскливыми глазами на него смотрел Древний Страх. Вовке еще хватило ума побежать вверх, а не вниз. Если бы он помчался вниз, то через пять ступенек наткнулся бы на запертую дверь. Побежав вверх, он смог добраться до чердака, доламывая и без того исковерканные временем стулья, вскарабкаться к оконцу, проскочить в него и, чуть не упав с крыши, на заду съехать к карнизу. Земля внизу перед его глазами опасно накренилась. Чтобы не свалиться, Вовка ухватился за лестницу. И сначала полез с нее лицом вверх. Только когда каблук опасно соскользнул с перекладины, он перевернулся. Следующие перекладины ему пришлось пересчитать подбородком – одна из них сломалась, он слетел с нее, следующая подломилась под его массой. И так до конца. Грохот, наверное, стоял еще тот. Но никто пока не бежал вокруг дома, желая выяснить, что снова происходит. Наковальников сидел на земле. Лестница снова ухнулась в траву. Он рассматривал сбившуюся повязку у себя на руке. Ладонь была обожжена, на ней уже появились белые пузыри. Значит, огонь был, а горящего дома не было. Где же он тогда нашел огонь? И где ухитрился разбить лоб? Неувязочка получается, Антон Виноградов! И не надо на меня смотреть ехидными глазами, Алина Бабкина! Вы тут все спелись! Но меня так просто не возьмешь! Вовка вспомнил про каморку и задрал голову. Из оконца никто не лез. Но он же ясно видел – что-то темное, с грустными глазами. Он даже угадал, что это! Как только Наковальников об этом подумал, из оконца потянулся темный след. Этого только не хватало! Все еще поглядывая наверх, Вовка обогнул дом. У мостков купались. По приказу Антона все забыли о своих страхах и вели себя так, словно ничего не случилось. Ладно, пускай пока думают как хотят. Из-за ближайших кустов показалась лохматая голова Спиридонова. Колька был хмур, бледен, глаза его беспокойно бегали. Он тоже вел какое-то свое расследование. Вовка посмотрел на дом. На половине хозяина на подоконнике сидела кукла. Та самая. Только сильно постаревшая. В голубом вылинявшем платье, с выгоревшим лицом и блеклыми, навсегда распахнутыми глазами. Наковальников медленно подошел к окну, потянул на себя отставшую фрамугу. Потревоженное стекло недовольно тренькнуло. При свете солнца кукла оказалась пыльной, бесцветной. Ее давным-давно никто не брал в руки. Когда Вовка коснулся ее пухлой ручки, ему показалось, что она сейчас рассыплется в прах. Но кукле ничего не сделалось, а на том месте, где она сидела, осталось ярко-белое пятно. Ее так долго не трогали, что подоконник вокруг нее успел сильно выгореть. В глубине комнаты шевельнулась фигура. К окну подошел Андрей Геннадиевич. Самый настоящий. Гладко выбритый. В аккуратном домашнем костюме. Вовка даже не удивился. – Откуда она? – спросил он, сажая игрушку обратно. – Кукла-то? – Малахов провел по кукольной ручке рукой, тяжело вздохнул. Сейчас он выглядел таким же старым и пыльным, как и его игрушка. – Она когда-то принадлежала моей дочери. Катюша приехала тогда последний раз. Вот так посадила свою ляльку и больше не вернулась. – Что с ней стало? – Уехала. Моя жена не захотела здесь жить и ушла, забрав Катюшу. Только кукла и осталась… – Старик опять тяжело вздохнул, стряхивая пыль с голубого платьица. – Кого же вы ходите встречать к парому? – Гостей. Все надеюсь, что с ними и Катюша моя вернется. – Зачем же вы рассказывали про каких-то двойников? Про то, что здесь постоянно кто-то тонул? Водянистые глаза старика пристально смотрели на Вовку. – Я ничего не рассказывал, – жестко произнес он. – А ты тот самый мальчик, которому снятся странные сны? Вовка словно удар под дых получил. Он отскочил от окна, свирепо сжал кулаки. – Кто же у вас тогда живет в каморке под чердаком? – прошептал он. – Стулья, – коротко бросил хозяин, отходя в глубь комнаты. «Стулья! Это мы посмотрим, какие там стулья живут!» Вовка решительно шел к мосткам, чувствуя, как в уголках глаз наворачиваются предательские слезы. Все против него! Все! Все хотят доказать, что он псих – недаром полез с крыши прыгать! Зачем он всем рассказал про сон? Зачем уговаривал Спирю выбросить монету? Зачем Колька ее выбросил, если ничего нет? Хотел оценщику показать! Вот и показывал бы! Он шел, собирая обиды прошлых дней, вспоминая обрывки слов, косые взгляды ребят, усмешку Бабкиной. Вот сейчас он дойдет и скажет им все, что о них думает. Дайте ему только до мостков добраться! За спиной хлопнула дверь. Хозяин просеменил в сторону парома. Спиря, как заяц, выскочил из кустов и, пригибаясь к траве, побежал следом. |