Онлайн книга «Однажды в Париже»
|
Там молодые люди веселились от души, попивая душистый шоколад и комментируя особенно удачные места поэмы. Радуясь отсутствию бдительной дуэньи, д’Артаньян подвигался все ближе к мадемуазель Жаклин. Наконец он даже взял девушку за руку, и она совершенно не возражала. Белый котенок, любимчик Жаклин, привлеченный игрой пальцев, прыгнул к ней на колени. — Очаровательное создание, — сказал д’Артаньян. — Сидит дома, никто на него не покушается, в политику он не вмешивается. И забот с ним меньше, чем с котами его преосвященства. — А что случилось с котами его преосвященства? — Одного украли. Кто и зачем — одному Богу ведомо. А кот какой-то экзотической породы, другого такого в Париже нет… — Красивый? — с интересом уточнила Жаклин. — Огромный, пушистый, серый… — Д’Артаньян стал припоминать приметы, которыми снабдил его отец Жозеф, не забывая ласкать нежные пальчики девушки. — Его привезли из Московии. Назвали Портосом. Наверное, это его преосвященство одного из наших мушкетеров-бретеров не вовремя вспомнил. Маркиз де Порто — настоящий великан, а этот кот, как утверждают в Пале-Кардиналь, тоже огромный. — Так я знаю, кто его украл! — округлила глаза уже слегка раскрасневшаяся от волнения Жаклин. — Кто?! — от неожиданности Шарль едва не выпустил из рук свою «добычу»… Торговка прямо-таки приникла к дверному косяку. Эмилия наконец заметила ее нахальство и вскочила. — Что это вы, милочка, себе позволяете?! Ну-ка, забирайте свои корзинки и пойдите прочь! Она даже замахнулась на женщину. Сюзанна — а кто бы это еще мог быть! — отшатнулась. Но ей непременно нужно было услышать, что думает мадемуазель Жаклин о похитителе кота. И Сюзанна была готова подраться с Эмилией за те несколько слов, позволяющих напасть на след. Д’Артаньян же совместил приятное с полезным. Как бы в неудержимом порыве любопытства он придвинулся к мадемуазель Жаклин и даже обнял девушку правой рукой, левой удерживая ее маленькие ручки. — В Париже есть женщина, которая разводит породистых кошек, — слегка дрожащим от волнения голоском принялась объяснять Жаклин. — Мой Снежок — от ее ангорской кошки Белоснежки. Она наверняка узнала, что у его преосвященства появился единственный на весь Париж кот из Московии! Но она не дурочка. Она вернет кота, когда убедится, что у ее кошек будут от него котята. — И когда же, по-вашему, это случится? — Не раньше чем через месяц! — Черт побери!.. — О!.. Чертыхаться при даме — самый дурной тон. Д’Артаньян понимал, что нужно немедленно на коленях попросить прощения да еще выслушать длинную и суровую нотацию. И, чтобы не дать мадемуазель Жаклин возможности произнести хоть слово, он немедленно приник губами к ее губам. Эмилия тем временем принялась звать на помощь горничную и лакея. Но Сюзанна уже услышала то, что ей требовалось. Подхватив корзинки, она кинулась наутек. Не зря она все это время выслеживала д’Артаньяна и Паскаля! А уж найти в Париже особу, которая разводит пушистых кошечек, будет несложно — не так много дам занимаются этим приятным промыслом. Эмилия ворвалась в гостиную и попятилась. — Госпожа… — прошептала она. Жаклин, чье декольте было уже в полном беспорядке, оттолкнула кавалера. Шарлю стало ясно, что пора бы откланяться. — Мадемуазель, я счастлив, что видел вас и слышал ваш чудный голос! — искренне произнес он на прощание, целуя руку красавицы. — Надеюсь, я не слишком обременил вас своим присутствием? — Ну что вы, месье д’Артаньян! Я всегда рада вашему приходу, — лукаво улыбаясь, ответила Жаклин. — Не каждый день можно встретить мушкетера, разбирающегося в литературе! — Могу я надеяться на новую встречу с вами, мадемуазель? — О, месье, в этом мире нет ничего невозможного… для смелых и решительных мужчин! Эмилия схватилась за сердце. Остаток пути до дома Шарль проделал незаметно для себя. В приподнятом настроении он даже не обратил внимания на унылую физиономию всегда жизнерадостного Планше. Но когда оказался в комнате, заметил, что постель непривычно аккуратно застелена, а на подоконнике появились подозрительные красные подтеки. — А ну, сибарит, сознавайся, чего натворил? — грозно вопросил он слугу. — Э-э… ваша милость, так вы вчера бутылку недопитую прямо на окно поставили… А я утром-то, как вы изволили на службу отбыть, решил в комнате прибраться, — затараторил Планше, бегая взглядом по углам. — Ну и… промахнулся по бутылке-то, задел за горлышко, а она возьми да и опрокинься! Вот!.. — И где же она? — Ну… я ее вып… выбросил то есть… — Недопитую? — Так вылилось вино-то!.. — Все до капли? — Почти… — «Почти» — это сколько? Только не ври! — Д’Артаньян уже с трудом сдерживал смех, и ему стоило немалых усилий сохранять на лице суровое выражение. — Полста… стаканчик примерно… ма-аленький… — Ясно. Значит, имей в виду: стоимость бутылки вычту из твоего жалованья!.. — Да ведь вы, ваша милость, жалованья мне и так уже два месяца не платите! — с обидой воскликнул пройдоха. — Не смей при мне говорить о деньгах! Лучше признавайся, что с постелью сделал? — Пе-перестелил… По-постирать отдал… — С чего бы? Она и так не грязная была? — За-запачкалась, ваша милость… Вы вчера прямо в сапогах в нее улеглись… Д’Артаньян перестал наконец сдерживаться и расхохотался. Этот пронырливый и сообразительный парень ему понравился сразу, еще во время их первого знакомства. — Ладно, Пьер, — великодушно сказал он, — можешь дальше не сочинять. Так и быть, прощаю на сей раз все твои прегрешения. Скажи лучше, кто-нибудь заходил, спрашивал меня? — Да, ваша милость. — Планше заметно воспрял духом, как только понял, что гроза миновала. — Давеча заглянул какой-то монах-капуцин, назвался Паскалем и объявил, что будет ждать вашу милость в трактире «Быстрая лань», что на северном конце Большого рынка. — Ага! Значит, он что-то пронюхал! — Я бы на вашем месте поостерегся туда ходить… — Почему? — Это плохое место для благородного господина. — Эх, дружище Планше, — д’Артаньян крепко хлопнул слугу по плечу, — я ржавею без приключений! Поэтому очень рад, что мой помощник, капуцин, похоже, нашел дело, достойное мушкетера и дворянина! И я не премину им заняться. Так что приготовь-ка мне наряд для прогулки по ночному Парижу… И пока Шарль с энтузиазмом чистил и заряжал пистоль и правил клинок шпаги оселком, Планше, по привычке ворча, проверил и выложил на постель любимые хозяином дублет с кольчужными вставками на груди и плечах, кожаные штаны и кожаный колет. Шляпа с жемчужно-серым пером, короткий плащ и ботфорты ждали мушкетера возле двери. |