Онлайн книга «На обратном пути»
|
– А тут еще и училище скоро… Мы останавливается и хохочем. Тьяден просто визжит от восторга по этому поводу и, продолжая смеяться, бежит вдогонку за Валентином и Юппом. Вилли чешет в затылке. – Вы думаете, нам тут так уж рады? Не очень-то мы теперь покладистые… – Мы им были куда милее героями, и желательно подальше, – говорит Карл. – Интересно, как все повернется, – продолжает Вилли. – Мы ведь теперь… закалились в плавильне… – Он чуть приподнимает ногу, от души громко пукает и, сияя, выдает вердикт: – Калибр тридцать ноль пять. IV
Когда нашу роту расформировывали, оружие было приказано брать с собой и сдать его только по месту жительства. И вот мы в казарме сдаем винтовки, а взамен нам выдают демобилизационные: пятьдесят марок по увольнению и пятнадцать подъемных. Кроме того, мы имеем право на одну шинель, одну пару ботинок, белье и форму. Мы тащимся на чердак за барахлом. Завхозяй небрежно бросает: – Поройтесь там. Вилли быстро осматривает развешенные вещи и по-отечески говорит: – Слушай, это можешь впаивать новобранцам. Тряпье из Ноева ковчега. Новое покажи! – Так нету у меня, – ворчливо отвечает завхозяй. – Во как. – Вилли внимательно смотрит на него и достает алюминиевый портсигар. – Куришь? Тот качает лысой головой. – Тогда, может, жуешь? – Вилли лезет в карман. – Не-а. – Ну хоть прикладываешься? – Вилли продумал все. Он тянется к выпирающему карману на груди. – Тоже нет, – лениво отказывается завхозяй. – Тогда мне остается только пару раз дать тебе по роже, – миролюбиво замечает Вилли. – Без новенького, аккуратненького шмотья мы отсюда не уйдем. К счастью, в этот момент появляется Юпп, который, как член солдатского совета, имеет вес. Он подмигивает завхозяю. – Это однополчане, Генрих! Вместе грязь месили. Покажи-ка им салон! Завхозяй оживляется. – Так бы сразу и сказали! Мы идем с ним вниз, где висит новая одежда, быстро скидываем старье и переодеваемся. Вилли заявляет, что ему нужно две шинели, потому что у пруссаков он заработал малокровие. Хозяйственник мнется. Юпп берет его под руку, отводит в сторонку и поднимает вопрос о денежном довольствии. Завхозяй возвращается довольный и вполглаза смотрит на Тьядена и Вилли, которые вдруг стали вдвое толще. – Да ладно, – бормочет он, – мне-то что. Кто-то вообще не забирает. Видать, денег куры не клюют. Лишь бы у меня отчетность сошлась. Мы подписываем, что все получили. – Ты тут говорил про сигареты? – спрашивает завхозяй у Вилли. Тот, растерянно улыбаясь, достает портсигар. – И что-то такое про жевательный табак? – продолжает завхозяй. Вилли лезет в карман. – Но, если я правильно помню, ты не пьешь? – уточняет он. – Ну почему же, – спокойно отвечает завхозяй, – мне врач прописал. Понимаешь, тоже малокровие. Давай фуфырь. – Минуточку! – Вилли прикладывается к фуфырику, чтобы спасти хоть что-то, и передает изумленному завскладом полупустую бутылку, которая только что была полной. * * * Юпп провожает нас до ворот. – Знаете, кто еще здесь? – спрашивает он. – Макс Вайль! В солдатском совете! – Ему там в самый раз, – кивает Козоле. – Теплое местечко, а? – Ну, частично, – отвечает Юпп. – Пока мы там с Валентином. Если что нужно, ну, не знаю, бесплатный проезд, я на этом сижу. – Дай-ка мне билет, – говорю я. – Съезжу к Адольфу. Юпп достает книжку и отрывает один купон. – Сам заполни. Но это, конечно, вторым классом. – Сделаю. На улице Вилли расстегивает шинель. Под ней вторая. – Лучше пусть она побудет у меня, чем ее потом загонят, – ласково говорит он. – Пруссаки не обеднеют – за мои-то полдюжины осколков. Мы идем по Большой улице. Козоле рассказывает о голубятне, которую сегодня собирается ремонтировать. До войны он разводил почтовых голубей и черно-белых турманов и хочет опять этим заняться. Там он только об этом и мечтал. – А вообще, Фердинанд? – спрашиваю я. – Работу искать, – коротко отвечает он. – Господи, я ведь женат. Только крутись. Вдруг со стороны церкви Марии раздается несколько выстрелов. Мы прислушиваемся. – Револьвер и «девяносто восьмая», – со знанием дела причмокивает Вилли. – Нет, два револьвера. – Подумаешь, – смеется Тьяден, размахивая ботинками на шнуровке. – Детский лепет, если вспомнить Фландрию. Вилли останавливается перед магазином мужской моды. На витрине выставлен макет костюма из бумаги и крапивной кудели. Но костюм его мало интересует. Он как зачарованный рассматривает ряд поблекших модных картинок позади костюма и взволнованно тычет в ту, на которой элегантный господин с бородкой навеки вовлечен в разговор с охотником. – Вы знаете, что это такое? – Дробовик, – отвечает Козоле, имея в виду охотника. – Да ну тебя! – нетерпеливо перебивает Вилли. – Это же катевей! [2] Ласточкин хвост, понимаешь? Последний писк моды! Знаете что? Я сделаю себе такой из этой шинели. Тут распороть, покрасить в черный, перешить, здесь отрезать подол – пальчики оближешь, доложу я вам! Увлеченность Вилли этой затеей растет на глазах, но Карл его расхолаживает. – А брюки полосатые у тебя есть? – свысока спрашивает он. Вилли на секунду теряется. – Сопру у старика из шкафа, – решает он. – А еще его белый свадебный жилет… О-о, Вилли будет загляденье, глаз не оторвать! – Сияя от счастья, он обводит нас взглядом. – Черт подери, ребята, начинаем жить, а? * * * Вернувшись домой, я отдаю половину демобилизационных матери. – Людвиг Брайер, – говорит она, – ждет тебя в твоей комнате. – Он же лейтенант, – добавляет отец. – Ну да, – отвечаю я. – А вы не знали? Людвиг посвежел. Понос ослабевает. Он улыбается мне. – Хотел одолжить у тебя пару книг, Эрнст. – Выбирай что хочешь, Людвиг. – А тебе самому не нужны? Я мотаю головой: – Пока нет. Вчера пытался что-то почитать, но, странно, не могу толком собрать мысли. Через две страницы думаю совсем о другом. Перед глазами будто доска. Тебе романов? |