Онлайн книга «Сибиряк. В разведке и штрафбате»
|
– Какой есть. – Медали ему на грудь не хватает, товарищ комвзвода! – вынырнул из-за плеча Мокрецова старшина. – Будут еще медали, старшина! Ветров у нас недавно, но уже проявил себя достойно! Они пришли к штабу дивизии. Здесь уже построились бойцы маршевой роты. По традиции, первым выбирал себе пополнение Мокрецов. – Фронтовики есть? Шаг вперед! Из строя шагнули вперед десятка два солдат. – Я командир разведвзвода старший лейтенант Мокрецов. Желающие служить в разведке есть? Только добровольцы! Сделали еще шаг вперед человек восемь. – Ко мне! Добровольцы подбежали к старшему лейтенанту. – Отойдем в сторонку. Дальше отбирали себе пополнение из вновь прибывших артиллеристы, минометчики, связисты. В пехоту попадал разряд – «необучен, годен к строевой». А Мокрецов стал опрашивать добровольцев – кто, где служил, сколько был на фронте, как попал в маршевую роту. Двоих он сразу отобрал во взвод: один служил в разведке еще в финскую войну, второй был пограничником. Еще двое были спортсменами, ребятами подтянутыми. Таких обучить, поднатаскать немного – и будут не хуже старожилов взвода. Хотя слово «старожил» для фронтовой разведки не совсем подходящее: состав взвода быстро менялся из-за гибели или ранений бойцов. Двое воевали в пехоте, были в окружении – мужики на немцев злые, хлебнувшие лиха. А двоих комвзвода отправил назад, в общий строй. Повоевать они почти не успели – выбыли в госпиталь по ранению, да и физически были слабые. Таких месяц откармливать надо и только потом обучать. Но на это не было времени. Разведвзвод – не санаторий. Поступит приказ – его исполнять надо. Командир взвода переписал фамилии бойцов, собрал красноармейские книжки и пошел в штаб – нужно было внести новобранцев в списки части. Бойцы обступили Алексея: – Ты из разведки? – Так точно. – И как там? – Скоро все сами увидите. – Что же у тебя ордена или хотя бы медали нет? – Стало быть, не заслужил еще. Бойцы отошли с разочарованными лицами. А чего они хотели? Чтобы он про лихие подвиги им рассказал? Так не было подвигов, была только трудная, тяжелая и очень опасная солдатская работа. Был холод, зачастую – недоедание, грязь – вот что такое разведка. Мокрецов вышел из штаба повеселевший, раздал бойцам их документы. – Ветров! – Я! – Веди пополнение во взвод. Пусть старшина организует, у кого чего не хватает, оружие выдаст. А то как с гауптвахты! – и ушел в штаб. – Пошли, орлы! Маршевая рота с удивлением смотрела, как пополнение разведвзвода нестройно зашагало в сторону деревни. А как же строй, удалая песня? Если это и было, так в далеком тылу. Старшина выдал пополнению теплые кальсоны, портянки, заменил брезентовые поясные ремни на кожаные. Потом спросил у Алексея: – Какое оружие командир приказал им выдать? – Не сказал. – Сам-то как думаешь? – Ты старшина, тебе думать надо. Я бы автоматы выдал. – С автоматами беда. Советских – один ППД и один ППШ только. А с немецкими разрешено только в рейды. – Дай трехлинейки тогда. Когда придет время к немцам в тыл идти, заменишь. Старшина так и сделал. Наутро Мокрецов выстроил пополнение. – Сейчас пойдем стрелять – поглядим, на что вы способны. Для стрельбы использовался неглубокий овраг километрах в трех от штаба. Устроить стрельбище ближе – штабные всполошатся: не немцы ли окружают? В 41—42-м годах окружения панически боялись. К снарядным ящикам прикрепили бумажные мишени. – Первой тройке – зарядить оружие! Бойцы из обойм зарядили магазины. – Положение для стрельбы лежа принять! Пять выстрелов беглым – огонь! Нестройно захлопали выстрелы. Когда прозвучал последний, комвзвода скомандовал: – Открыть затворы! К мишеням – марш! Результаты стрельбы были плачевные. На сто метров – дальше не позволяла длина оврага – лишь двое из троих бойцов попали в мишени, у одного в бумаге – ни единой пробоины. Бойцы оправдывались: – Оружие не пристреляно… И вторая тройка тоже не отличилась в стрельбе. Мокрецов подозвал Алексея: – Стреляешь нормально? – Вроде бы… – Тогда покажи им. Пять выстрелов беглым. – Так точно! Алексей подошел к бойцам пополнения. – У кого винтовка не пристреляна? – У меня, – протянул ему свою трехлинейку один из бойцов, – красноармеец Дубинин. – Давай сюда! И патроны. Алексей не стал ложиться – на охоте чаще стреляют из положения стоя. Он вскинул винтовку. Выстрел, второй… Только гильзы отлетали. Когда прозвучало пять выстрелов, бойцы гурьбой направились к мишени – всем не терпелось посмотреть, как стреляет разведчик. В центре мишени вместо «десятки» зияла одна сплошная дыра. – Ни фига себе?! – удивился кто-то. – Мне, чтобы так стрелять, очень долго тренироваться надо. Комвзвода толкнул Алексея локтем в бок. – Молодца, не осрамил разведку! Вот ты учить их стрельбе и будешь. Даю два дня! – Разве их за два дня научишь? – Больше времени нет! – старлей развел руками. На обратном пути комвзвода спросил: – Ты где так стрелять научился? В первый раз такую стрельбу вижу. – Охотник я, в Сибири всю жизнь жил, охотой кормился. Патроны дорогие, промахнулся – денежка ушла из кармана. – Тебе бы в снайперы, да в разведвзводе хорошие стрелки тоже нужны. Ты для нас как находка: и минер, и стрелок отменный, – комвзвода в восхищении покрутил головой. Когда они уже добрались до изб, Алексей спросил: – Из чего их стрелять учить? С трехлинейками в немецкий тыл не ходят. – Мыслишь правильно. Из автоматов, конечно. Да патронов не жалей, бери завтра «цинк» и учи. Что хочешь делай, но через два дня они должны попадать в мишень. Да, попробуй за два дня их научи! Практически все из присутствующего пополнения из советского автомата не стреляли, а немецкий видели лишь издалека. Политорганы были против использования трофейных автоматов – дескать, войска это разлагает, наше оружие превосходит немецкое. Алексей думал иногда: коли наше оружие лучше, так дайте его армии! Мысли были правильные, но вслух он их никому не высказывал, помня дикий случай в учебке. Однако разведки этот запрет не касался – уж больно служба специфическая. При походах в немецкий тыл часто приходилось использовать для маскировки униформу врага. Сапоги – всегда, чтобы со следа сбить, поскольку отпечатки подошв советских и немецких сапог различались. Немецкие автоматы были компактнее и легче советских, и при походах на большие расстояния каждый грамм веса был на счету. |