Онлайн книга «Сибиряк. В разведке и штрафбате»
|
Алексей нашел булыжник и пристроил на него палку. Получился рычаг. Он надавил на него, налегши всем телом. Створка ворот еще немного приподнялась. Он попробовал протиснуться в образовавшуюся щель. Получилось с трудом, но дальше уже было проще. Он стал тянуть за цепь, приводя в действие таль. Щель стала шире. Алексей выбрался наружу, подхватил Петрова под мышки, уложил перед створками ворот, через щель снова забрался на склад и втянул туда за руки раненого. Приопустил створки, оставив узкую щель, чтобы попадало немного света. Потом стащил с деревянных настилов пару матрасов, бросил на пол и перенес на них раненого. Петров застонал. – Потерпи. Тут безопасно. Эх, врача бы сейчас – совсем было бы хорошо! – Воды! – прошептал Петров. – Сейчас попробую найти. Алексей прошел в глубь склада – где-то здесь были солдатские котелки. Нащупав один, поспешил к ручному насосу. Качнув ручку несколько раз, наполнил котелок и заторопился к раненому. Приподняв голову, поднес котелок к губам: – Пей. Петров жадно приник к котелку, опустошил его наполовину. – Ветров! – Здесь я. – Придется тебе самому в партизанский отряд идти. Я тебе пароль дам. Оставь мне воды и иди. – Далеко? – За день доберешься. Сам видишь, я не ходок. – Тогда тебе и еды оставить надо. День туда, день назад, да еще и там могут на день-другой задержать – как ты без еды будешь? Раненому надо есть, чтобы силы восстановить. К тому же вечер скоро, идти лучше с утра. – Как знаешь, я теперь обуза. – Брось! Ты же в ногу ранен, не в живот. Вот тогда бы – да, хана! – Слушай, не перебивай. Возьми карту. Из-за отворота френча Алексей вытащил карту. – Найди село Крюково. Это южнее от складов, километров двадцать. – Карта-то на немецком, я ни в зуб ногой. – Веди пальцем вниз, ищи Крюково. – Ага, вот – нашел. По чудному как-то написано. – Дорогу запоминай, карту я тебе не отдам. Найдешь в селе старосту. – Так он же предатель, немцам служит! – Это наш человек. Скажешь ему: «Привет от Петрова! Мы встречались в Смоленске». Он должен тебе ответить: «Как же, помню». А дальше он сориентируется. Или человека своего даст – приведешь его к складу, или сам найдет. У партизан есть нечего, да и с одеждой худо, пуще того – с обувью. А тут – целый склад добра. – Оружия только нет и патронов. – Оружие они сами у немцев добудут, да и на месте боев его хватает. – Все? – Остальное – потом. Фамилия старосты – Овчинников. – Запомнил. Алексей пошел в глубь склада. Вещевой склад был отделен от продовольственного переборкой. Он на ощупь нашел банки с консервами и принес их раненому. – Сам есть сможешь? – Смогу. Петров ел медленно, накалывая на кончик ножа кусочки тушенки. Съев полбанки, откинулся на матрас. – Все, не могу больше. – Воды попей. По себе знаю – при ранениях, когда кровь теряешь, пить охота. На ночь Алексей опустил створки ворот, закрыв склад наглухо, и с ощущением собственной безопасности они отлично выспались. Утром раненый почувствовал себя немного лучше. Они поели, и Алексей набрал в два котелка воды: должно хватить, пока его не будет. – Так я пошел? – Иди. Все запомнил? – Крюково, староста Овчинников. «Привет от Петрова, мы встречались в Смоленске». – Верно. Иди свободно – ты же в немецкой форме. Не думаю, что в глубинке настоящих немцев встретишь. А если полицаи и попадутся, веди себя уверенно, даже нагло. Ты же хозяин на оккупированной земле! – Понял. Алексей приподнял талью створки, протиснулся, отряхнул от пыли френч. Снаружи гулял ветерок, было зябко. И пошел. Шел он ходко, согрелся, даже вспотел. Прошел через село, провожаемый испуганными взглядами деревенских жителей. Одно плохо: немцы в одиночку и тем более пешком не ходили – он это твердо знал. Деревенские, конечно, не в курсе, но опытный взгляд несуразность заметит. Так он и шел, не останавливаясь. На полпути, когда отшагал уже километров двенадцать, впереди показался мост через реку, и на нем полицай. Но Алексей, памятуя наставления Петрова, шел уверенно. Полицай немца приметил, и, когда Алексей взошел на мост, вытянулся по стойке «смирно». За три метра до Алексея вскинул руку и прокричал: – Хайль Гитлер! – Хайль, – ответил Алексей. Солдатской выправкой и призывным возрастом полицай был похож на дезертира. Алексей не останавливался, только один раз напился из ручья. Часам к трем дня, судя по солнцу, он подошел к селу. У первого же дома спросил старика: – Крюково? – Да, да, Крюково, господин немец. – Где есть староста? – пытаясь коверкать слова на немецкий манер, спросил Алексей. – Вперед, господин немец. На перекрестке направо – там дом с флагом. Алексей кивнул. За углом в самом деле был большой и добротный бревенчатый дом, скорее всего – бывшая школа или правление колхоза. У входа висел немецкий флаг – красный, с белым кругом и крестом в центре его. Стуча сапогами по крыльцу, Алексей вошел в дом. Дверь, ведущая в комнату слева, была открыта. За столом склонился над бумагами плюгавенький мужичонка. – Бургомистр? – неожиданно для себя спросил Алексей. – Староста, – поправил его мужичок. Он привстал из-за стола: – Староста Овчинников. Алексей притворил за собой дверь. – Привет от Петрова. Мы встречались в Смоленске. Лицо мужика расплылось в улыбке: – Как же, помню! Фу ты, я уж испугался было. Садитесь! Сам-то он что не пришел? – Ранен в ногу. Доктора бы ему. – Нет доктора, надо его самого везти сюда. В соседнем селе есть фельдшер, может – поможет. Сегодня переночуете у меня, я организую подводу. Завтра с моим человеком пойдете, он заберет раненого. – Хорошо. – Пойдем. Покушаем, отдохнете. Дом старосты оказался по соседству. Алексей поел горяченького супчика с деревенским хлебом – давно он не ел домашнего, и попросил добавки. – Как там Москва? Как дела на фронте? – Не скрою, бои тяжелые, но немца держим. А Москву не сдадим, отстоим. – Вот и славно. Я по делам, а ты можешь поспать, – Овчинников показал ему кровать в маленькой комнате. |