Онлайн книга «Тяжело быть студентом»
|
Руслан с некоторой неохотой отпустил мою руку и подошел к отцу, а я оглянулась в поисках того, что мне предстояло проконсультировать, и замерла. В десяти шагах от нас на полу, в стремительно расползающейся луже крови, лежал мужчина с распоротой крест-накрест грудью. Желудок обиженно заурчал, подавляя неожиданный спазм, я пару раз глубоко вздохнула, но тем не менее уверенно подошла к телу и опустилась на колени. – Мужчина, холостяк, служащий, – кратко начала я. Ориентироваться приходилось быстро, выдавая только информацию: – Умер не более получаса назад. Нападающий стоял очень близко. Судя по траектории ран, он прыгнул сверху. Трое мужчин как по команде вскинули головы и начали осматривать ровные ряды стеллажей, достающие почти до потолка. Я встала, стряхнула с ботинка капельки крови и принялась озираться по сторонам. – Надо осмотреть ближайшие ячейки, – попросила я помощи. – Убийца что-то искал среди улик. Он торопился, а значит, был не слишком аккуратен и где-то прокололся. Гамбит и Руслан принялись осматриваться, подсвечивая ближайшие ячейки. Шеф отошел в сторону, прикрыл глаза, вслушиваясь в ментальный разговор, и на повышенных тонах начал посылать лесом, судя по всему, высокопоставленного чиновника. Я вздохнула, покрутилась и так и эдак, а потом все-таки шагнула в лужу крови, представляя, сколько потрачу времени, отмывая следы с подошвы, и еще раз присела у трупа. Что-то в ранах незнакомого мужчины не давало покоя. Какая-то странность… «Желудок», – подсказала память. «А почему сразу я?» – возмутился незаслуженно обвиненный. «Да не ты, другой!» – фыркнул мозг. Меня прошиб холодный пот, и перед глазами сразу вспыхнула картинка располосованного молодого мужчины с вывороченной грудиной и вырезанным желудком. – А вещи того неизвестного, что мы нашли в парке, случайно не в этом ряду? Босс бросил средство связи, нахмурился и глянул на помощника, тот поспешно начал рыться в документах. – Думаешь, они как-то связаны? – Раны, – указываю рукой на убитого. – Мне кажется, это сделано тем же… – я замешкалась, подбирая нужное слово, – лезвием. Руслан подошел и встал рядом. – Ну, этого хотя бы на органы не растаскивали… Шеф наградил любимого сына отеческим подзатыльником и глянул в сторону Гамбита: – Ну? Помощник шефа и его доверенное лицо заозирался, сверяясь с номерами, и махнул в сторону соседних рядов. – По данным – это третья секция справа, – отрапортовал он. Я рванула первой, но затем притормозила и стянула запачканные кровью сапоги, чтобы не затоптать возможные улики отпечатками своих подошв. Едва мы подошли к нужной ячейке, стало ясно – преступления действительно как-то связаны друг с другом. Нужная камера была взломана, а вещи убитого в парке раскиданы по полу. – Нужно сверить с описью, – отдал команду шеф. – Вы двое двигайте в кабинет на втором этаже. Мы с Русланом забрали мои сапоги и неторопливо поднялись наверх. Я активно жаловалась на жизнь, приятель улыбался и всячески подкалывал. Нам даже удалось выпить по чашке кофе, прежде чем Гамбит открыл двери. – Вы бы видели, что творится внизу, – усмехнулся он, втаскивая пакеты с вещдоком. – Шеф приказал вам искать… Мы активно закивали и принялись заново выкладывать и разглядывать улики по делу. Работать с Ру было легко, хотя бы потому, что скучное, по сути, дело приятель разбавлял забавными комментариями и анекдотами. Я смеялась, шутливо толкаясь с рослым другом около узкого стола, и отвечала на его коварную улыбку соблазнителя не менее коварной и провокационной. – Подвинься, толстопопик, – в очередной раз поддел меня локтем Ру, как бы случайно касаясь моей руки и протягивая прозрачный пакет: – Держи, это последний. Я обиженно надулась, придумывая, как отомстить за «толстопопика», открыла пакет и достала небольшой овальный кулон на черном кожаном шнурке. – Этого я не видела… Парень мельком оглянулся на кулон. – Ах, этот! Его нашли поисковые собаки в кустах неподалеку, – сообщил он, поглядывая в список. – Наверное, потерял, когда бежал. Я резко обернулась и задумчиво глянула на друга детства. – Допустим, ты нарвался на кого-то и улепетываешь по парку. Причем этот кто-то преследует тебя, догоняя с каждой секундой. Ты понимаешь, что шансов нет и скоро финишная черта. О ком ты будешь думать? – О близких, о семье… – парень тепло улыбнулся. – О любимой девушке. – В яблочко! – возликовала я. – Парень молодой, красивый, явно следил за собой. У такого должна быть возлюбленная. А теперь, мой дорогой друг, ответь: зачем в последнюю секунду жизни надо выбрасывать кулон, подаренный любимой? Ру отобрал вещдок и покрутил в пальцах. – Но почему ты решила, что он его нарочно выкинул? – Мужчина носил его под рубашкой, ближе к телу. – Руслан нахмурил брови, и пришлось пояснять: – Задняя стенка медальона окислилась от постоянного контакта с кожей. Да и не станет мужчина открыто ходить с женской цацкой, пусть даже и подаренной любимой. Обрати внимание, шнурок целый. Какие выводы делаем, коллега? – Не о любимой были его мысли, – улыбнулся Ру. – Как раз о любимой, – усмехнулась я. – Именно поэтому он зажал листок покупок, а кулон отшвырнул подальше. – И зачем столько сложностей? Я отобрала кулон и нажала скрытую пружину. Точно такие два-три года назад продавали на ярмарке. Помню, потому что у Натки на тумбочке точно такой же валяется. Тихий щелчок, и мне на руку упало содержимое. Мы склонили головы и принялись разглядывать находку. – Светлая Богиня, да это же агатин! – присвистнул парень и рванул к переговорной панели. Шеф будет доволен… * * * После возвращения из управления я переоделась и, закинув рюкзак в комнату, побежала в спортзал. В руках – пропуск, на лице – счастливая улыбка, а в груди – расцветающее чувство полета. Ворвавшись в зал, я в нетерпении скинула обувь прямо у входа, стянула штаны, оставаясь в широкой тунике длиной до середины бедра. Оттолкнувшись, пробежала по полу, пружинящему под ногами, прыгнула вперед, уходя в сальто. Кувырок, резкий скачок и быстрое вращение вокруг оси… Но тут же спохватившись, начинаю прислушиваться к телу, как учил Крестный. «Я крепкий, – заорал восстановившийся позвоночник. – Давай еще». На миг замерев, осторожно встаю на руки. Туника неприятно задралась, закрыв голову. Тихонько ругнувшись, возвращаюсь на ноги и порывисто сбрасываю мешающую ткань. А чего, собственно, стесняться? В зал кроме меня никому пропуск не дают. Да и жарковато что-то… |