Книга У стен Малапаги, страница 83 – Рохлин Борис

Город-на-Берегу задыхался, вспомнил и стал запасаться. Кто чем. И если мог. Антропофагии замечено не было, но количество смертных случаев утроилось. Констатировала Служба Статистических Измерений.

Подставные фирмы со стороны Города-на-Берегу. Таможенных правил не существует. Демпинговые цены на металлы. Завышенные на продовольствие. Деньги оседают. Где, неизвестно. Шамшиадад знает — где надо.

В свободное время совершает прогулки по городским сортирам. Активный отдых и интимная близость к жителям. По-отечески.

Война на периферии Империи. От городов остались Имена. Живые по случаю — в ожидании. Исполнение приказа превыше всего. К тому же склонность. Склонность удовлетворяют по очереди: карманов-шарманов-камуфляжев, хишур-напилхуш, ырыс-эктей-яндалоой.

Сотрут случайные черты. Оставят нужные для опознания.

— Опыление должно быть без исключения и насквозь, — заявил Верховный Юрист Грен Жареный.

За последние две недели количество мятежников уничтожено. Один из них оказался из Варравии. В Вавилонском Обществе Географических Открытий таковая не обнаружена.

Сочувствие и сострадание отменены. Законность приватизирована Компанией с ограниченной ответственностью.

Военные действия будут продолжаться до последнего украденного гвоздя. В атмосфере приподнятого радостного мародёрства. Мятежный анклав должен быть освобождён до неузнаваемости.

Вдохновить, обнадёжить, ублажить всех. Можно только одним — маленькой, уютной, домашней войной. Светозарной и победоносной.

И — наперегонки — к корыту. Добежавшие первыми счастливы, полны благих пожеланий, готовы к свершениям. Начальство отмечает. Ликование необратимо. Полководцы, наместники, центурионы обновили гардероб.

Шамшиадад сух, спортивен, непроницаем. Иногда на губах улыбка. Как судорога, как спазм. Трактуют положительно.

Принцепса, Первое Лицо Государства интервьюировали две девочки-погодки и один мальчик. Потрясены и написали.

Человек большой культуры. Юность провел под крышей. Высшее заведение в Городе-на-Берегу. Знаком с генетикой, историей водевиля и прост в обращении.

Восьмого марта говорит с женщинами. Первого сентября с детьми. С сиротами регулярно. Плачет на похоронах Учителя и Наставника. От своих слов, как и от своих людей, не отступает.

Зашифровано, засекречено и передано под надзор Комитета Непреходящих Ценностей. Хранить вечно.

Из Досье Чи (Шамшиадад после коронации):

«Замкнутый, стеснительный, душевно робкий. Нуждается в опеке друзей, граждан и близких. Его девиз — паперть сердца. Всегда пребывать на паперти сердца».

Парод

Величие Государства Ашшур непререкаемо и недоступно. Диктатура Закона Образцова. Как среди дружественных кочевников, так и в зоне влияния служб.

Эписодий

Двое в саду. Деревья разные. От березы до лавра. Внизу река. За рекой Город в дымке. Зиккураты, храмы, пирамиды, кремли, пагоды, мавзолеи.

— Управлять людьми — занятие неблагодарное. Не лучше ли поручить эту изнурительную работу другим?

— Что ты! Он не откажется. Работа тяжелая, но…

— Он нужен всем.

— В том числе и нам.

— Последнее его выступление завораживает.

— Находить, бомбить, гнать, убивать. Как крыс.

— Его философия зоологии неопровержима.

Эписодий

Кабинет Чи. Как узкий, длинный, бесконечный коридор. В конце у стены стол, лампа. Освещает слабо. Чи в тени.

Напротив сидит маленький человечек. Юркий. Всё время в движении. Но со стула не сходит.

— Продолжим.

— Мы переживаем самую смутную, самую роковую минуту в истории Ашшура.

— Хорошо. Теперь перед зеркалом.

— Ещё не повесили…

— Главное, — не забывай, — чувство. Взволнованность, искренность, внутренняя боль, но сдерживаешь.

— Народ запутан. В капкане чужих, подлых слов: демократия, выборы, плюрализм. Это демагогия предателей, ашшуропродавцев.

— Спокойнее, спокойнее.

— Мы пришли очистить страну от скверны. Ради очищения, ради правды пожертвуем всем!

— Своё главное слово ты уже сказал и покорил народное сердце. Генеральная линия ясна — «мочить». Государственность, державность, целостность, диктатура закона, порядок, самобытность, вера, нравственность, народность, истинный патриотизм обеспечены. Теперь не упустить момент. Вернёмся к речи.

— Никаким чужеродным развратом не истребить жажду добра и справедливости.

— Случается увлечение мерзостью. Может упасть, уступить лукавству.

— Но помнит, знает — есть высшая правда, высшая власть.

— Не может без начальства. Устаёт быстро. Последняя блистательная военная кампания показала: укажи цель, дай дело.

На экране сбоку появляется изображение. Экран огромный, во всю стену кабинета. Ночь, яркий свет луны, развалины, обугленные деревья, трупы.

Чи задумчиво, с грустью:

— Что поделаешь? Принципы чего-то стоят. Насилие как нравственная целесообразность. Армия восстановила веру в свои силы. Народ — доверие к армии. А вообще красиво. Ты не находишь?

— С эстетической точки зрения — да. Кинематографично.

— Разыграли неплохо.

— При выступлении выйдет гораздо лучше.

— Посмотрим.

Эписодий

Двое. В макинтошах, в широкополых шляпах с высокой тульей. Одинаковы, как два близнеца, и несколько старомодны. Беседуют, прогуливаясь. Стало накрапывать. Открыли зонты.

— Поразительная энергия.

— Взгляд, жест, наклон головы…

— Пауза… и — завершить вашу и нашу консервативную революцию. Собрать земли. Вернуть племена и народы.

— Он весь, как божья гроза.

Дождь прекратился. Молодые люди складывают зонты. Над Городом, домами, садами загорается экран. Четыре согнутых спины в униформе без знаков различия забрасывают землёй глубокую яму.

Сцена без номера

В глубине сцены охрана в розовом трико. По бокам — абсолютно одинаковые молодые люди в штатском. Изящны, корректны, неподвижны. В центре — группа брюнето-блондинов. Отщепенцы или атеисты. Не любят ни Родину, ни Бога. Одеты, как сироты из детдома.

Холёный, симпатичный белый пудель жизнерадостно лает, приветствуя присутствущих.

Аплодисменты.

Слегка пританцовывая, в красно-голубой курточке и немножко зауженных и коротковатых спортивных штанишках влетает Чи.

Штормовой нагон аплодисментов.